Векман, Александр Карлович

Александр Карлович Векман
флагман 1-го ранга А. К. Векман
Дата рождения	31 июля (12 августа) 1884(1884-08-12)
Место рождения	Кронштадт (Санкт-Петербургская губерния, Российская империя)
Дата смерти	10 апреля 1955(1955-04-10) (70 лет)
Место смерти	Ленинград (СССР)
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	РККФ
Годы службы	1903—1947
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии	СССР Российской империи Других государств
В отставке	с 1947 года

Александр Карлович Векман (12 августа (31 июля) 1884 — 10 апреля 1955) — советский военный деятель, вице-адмирал ВМФ СССР, профессор Военно-морской академии.

Биография

Родился 31 июля 1884 года в дворянской семье капитана 1-го ранга. Окончил Морской кадетский корпус и приказом по Морскому ведомству от 6 мая 1903 года из Морского корпуса произведён по экзамену в мичманы. В 1903-1905 годах в должности вахтенного начальника служил на миноносце «Взрыв», крейсере «Африка», пароходе «Ильмень», транспорте «Бакан», броненосце береговой обороны «Адмирал Чичагов», учебном судне «Океан». В 1907-1908 годах занимал должность артиллерийского офицера 1-го отряда эскадренных миноносцев Балтийского флота. Служил в должности младшего артиллерийского офицера на крейсере «Адмирал Макаров» и участвовал в оказании помощи пострадавшим во время землетрясения в Сицилии и Калабрии, за что 6 декабря 1908 года был награждён орденом Св. Станислава III степени, а 4 октября 1911 года итальянской медалью. 14 сентября 1910 года Высочайшим приказом лейтенант Векман получил соизволение на принятие черногорского ордена князя Даниила IV степени. В 1909-1912 годах служил старшим артиллерийским офицером на крейсере «Адмирал Макаров», затем командовал миноносцами №219, №215, №222. В 1912-1915 годах командовал транспортом «Водолей».

На минном заградителе «Волга» участвовал в Первой мировой войне, 25 мая 1915 года «за отличие в делах против неприятеля» был награждён орденом Св. Анны III степени с мечами и бантом, 26 июля 1916 года - «за самоотвержение, мужество, а также за усиленные труды в обстановке военного времени» орденом Св. Станислава II степени с мечами. В 1916-1917 годах командовал эскадренным миноносцем «Инженер-механик Зверев», 6 декабря 1916 года произведен в чин капитана 2-го ранга. В Советском ВМФ — с марта 1919 года, участвовал в Гражданской войне на должностях флагманского артиллериста, начальника минного отряда, начальника Верхнеастраханского отряда (с августа 1919), начальника штаба и начальника Северного отряда (с декабря 1919) Волжско-Каспийской военной флотилии. С июня по октябрь 1920 года исполнял должность командующего морскими силами Каспийского моря, затем командовал соединениями Балтийского флота.

В 1922 году был награждён званием героя труда Красного Балтийского флота. С ноября 1923 года по май 1924 года состоял членом Городского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и краснофлотских депутатов в Севастополе.

В 1922—1924 годах — начальник морских сил Чёрного, в 1924—1926 — Балтийского и в 1926—1927 — Каспийского морей. С августа 1927 года — председатель постоянной комиссии по приёму строящихся кораблей. 26 ноября 1935 года присвоено звание флагмана 1-го ранга.

12 мая 1927 года Реввоенсовет впервые утвердил штат «Постоянной комиссии по испытаниям и приёмке вновь построенных и капитально отремонтированных кораблей», положив начало этой организации, существующей и поныне. Первым председателем Постоянной комиссии стал флагман 1-го ранга А. К. Векман — кадровый морской офицер русского флота.

Испытания линкоров после модернизации проводили специально назначенные Государственные комиссии, которые возглавлялись председателем Постоянной комиссии А. К. Векманом. И крейсеры, и линейные корабли, заложенные ещё до революции 1917 года, но достроенные и модернизированные в период восстановления флота, с честью выдержали суровые испытания Великой Отечественной войны.

—

В июне 1938 года уволен из рядов РККФ и вскоре репрессирован. В 1940 году освобожден.

В 1940—1947 годах — на ответственной работе в Гидрографическом управлении ВМФ СССР. С 1947 года — в отставке. Александр Карлович Векман умер 10 апреля 1955 года в Ленинграде, где и похоронен.

Награды

• Знак в память 200-летнего юбилея Морского корпуса (1901)
• Золотой знак об окончании полного курса наук Морского кадетского корпуса (11 мая 1910)
• Французский орден Почётного легиона
• Черногорский орден Князя Даниила I 4-й степени
• Итальянская медаль за оказание помощи пострадавшим во время землетрясения в 1908 году в Сицилии и Каламбрии (1911)
• Светло-бронзовая медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (21 февраля 1913)
• Именные золотые часы — приказ РВС Республики за № 330 от 10 июля 1920 года: «За храбрость при обороне Чёрного Яра (Поволжье)»
• Орден Ленина (1945)
• Орден Красного Знамени (1920, 1944)
• Орден Красной Звезды
• Орден Отечественной войны 1-й степени (1944)
• медали

Литература

• Советская военная энциклопедия в 8-ми томах, том 2.
• А. И. Сорокин, В. Н. Краснов, 1982 год, издательство Судостроение.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_we/vekman.php Биография на сайте Хронос]
• [www.baku.ru/enc-show.php?id=167378&cmm_id=276 Энциклопедия / «Неизвестные» бакинцы]
• [flot.su/?f=_znamenitiih_rossiiyskih_flotovodtsev&p=241 Флот России — история, традиции, слава]
• [www.warships.ru/TEXT/Ships_Trials/13.html Корабли проходят испытания]
• Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)
• Список адмиралов, вице-адмиралов, контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)

Отрывок, характеризующий Векман, Александр Карлович

Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.