Век паруса
Ве́к па́руса — эпоха, когда основным движителем корабля был парус.
Поскольку переход от весла к парусу, а также от паруса к пару был постепенным, границы эпохи условны. Обычно за начало века паруса принимается время Великих географических открытий, а концом создание практически пригодного для океанских плаваний парохода[1].
Значение перехода мореплавания к парусу в том, что появилась возможность совершать длительные, многомесячные плавания в отрыве от берега, не заботясь об отдыхе и провизии для многочисленной команды гребцов, то есть флот стал по-настоящему океанским. Были примеры, когда корабли годами находились в плавании, поддерживая себя только припасами на борту и тем, что добывали на месте[2].
Большим технологическим скачком стало появление в середине XV века каравеллы, небольшого корабля, способного совершать плавания под парусом дальше, чем другие европейские корабли того времени.[3]
Как правило считается, что век паруса длился с конца XV века (около 1480—1500 года) по 1827 год.[4] При этом стоит напомнить, что последнее крупное сражение гребных флотов состоялось аж в 1790 году, а первое трансатлантическое плавание парохода (1819 год) только малой частью прошло под парами.
Напишите отзыв о статье "Век паруса"
Примечания
- ↑ Скрягин, Л. Н. Книга о якорях, М., Транспорт, 1973
- ↑ The Foundations of Seapower: Seamanship. in: The Victory of Seapower. Winning the Napoleonic War 1806—1814. Robert Gardiner, ed. Chatham Publishing, 1998. p. 30-33. ISBN 1-86176-038-8
- ↑ Boxer 1969, p. 29.
- ↑ См.: Humble, Richard. Battleships and Battlecruisers. Winchmore Publishing, Ltd. London, 1983, p. 6−20. ISBN 0-89009-623-6
Литература
- Boxer Charles Ralph. [books.google.com/?id=BChmAAAAMAAJ The Portuguese Seaborne Empire 1415–1825]. — Hutchinson, 1969. — ISBN 0091310717.
|
Это заготовка статьи о флоте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Век паруса
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
