Веленски, Рой
| Рафаэль «Рой» Веленски Raphael "Roy" Welensky<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 2 ноября 1956 — 31 декабря 1963 | |||
| Предшественник: | Годфри Хаггинс | ||
| Преемник: | Должность упразднена | ||
| |||
| 2 ноября 1956 — 31 декабря 1963 | |||
| Предшественник: | Годфри Хаггинс | ||
| Преемник: | Должность упразднена | ||
| Рождение: | 20 января 1907 Солсбери, Родезия | ||
| Смерть: | 2 декабря 1991 (84 года) Бландфорд-Форум, Дорсет, Великобритания | ||
| Партия: | Партия реформ Объединённая партия Родезии Объединенная федеративная партия Родезии и Ньясаленда | ||
Сэр Рафаэль «Рой» Веленски (20 января 1907 — 5 декабря 1991) — политик Северной Родезии, второй и последний премьер-министр Федерации Родезии и Ньясаленда (1956—1963).
Биография
Родился в Солсбери, Южная Родезия (ныне Хараре, Зимбабве), в семье польского еврея и африканерки. Он переехал в Северную Родезию, стал участвовать в профсоюзах и вошёл в колониальный законодательный совет в 1938 году. Там он выступал за объединение Северной и Южной Родезии (позднее оказавшейся под самоуправлением белых, бывшей колониальной администрации). Несмотря на неудачу, он преуспел в создании Федерации Родезии и Ньясаленда, государства в рамках Британской империи, которая стремилась сохранить преобладающую власти белого меньшинства, но при этом двигаясь в направлении прогрессивной политики, в отличие от режима апартеида в Южной Африке.
Став премьер-министром Федерации в 1957 году, Веленски противостоял британским тенденциям к введению правительств, состоящих из коренных африканцев, и использовал силу для подавления политически мотивированного насилия на территориях. Был противником деколонизации и поддерживал сепаратистское движение Моиза Чомбе в провинции Катанга. После появления африканского правительства в двух из трёх территорий Федерации (Северная Родезия и Ньясаленд, в настоящее время — Замбия и Малави соответственно) она рухнула в 1963 году. Веленски после этого вернулся в Солсбери, где он вновь занялся политикой и попытались остановить Родезию (бывшую Южную Родезию) от провозглашения независимости в одностороннем порядке. В конце правления белых в 1979 году и независимости Родезии как Зимбабве под руководством Роберта Мугабе в 1980 году Веленски переехал в Англию, где и умер в 1991 году.
Будучи горячим сторонником Англии и Британской империи, Веленски назвал себя «наполовину еврей, наполовину африканёр [и] на 100 % англичанин».
Библиография
- Welensky Roy. Welensky's 4000 Days. — London: Collins, 1964.
- Blake Robert. A History of Rhodesia. — New York: Knopf, 1977. — ISBN 0-394-48068-6.
- Smith Ian. Bitter Harvest: The Great Betrayal. — London: Blake, 2001. — ISBN 1-903402050.
- Wood JRT. So far and no further!: Rhodesia's bid for independence during the retreat from empire 1959-1965. — Victoria: Trafford, 2004. — ISBN 1-4120-4952-0.
Напишите отзыв о статье "Веленски, Рой"
Отрывок, характеризующий Веленски, Рой
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
