Келасурская стена

Келасурская стена́ — руинированное оборонительное сооружение, которое протянулось от реки Келасур по ущельям и горам Абхазии вплоть до устья реки Ингур.

Описание

Длина стены составляет 160 км, что превышает другие кавказские аналоги (Дербентская стена), но уступает длине великой горганской стены. Число башен вдоль стены оценивается по-разному, вплоть до нескольких сотен. Каждая такая башня была миниатюрной крепостью, высотой 8-12 м с тремя рядами бойниц. Сегодня от внушительного средневекового оборонительного сооружения, опоясывающего Сухум, остались редкие развалины отдельных башен и крепостей.

Развалины прямоугольной в плане Келасурской башни из валунов, скреплённых известковым раствором, сохранились сразу за восточной границей Сухума, у устья реки Келасур. Больше всего оборонительных сооружений сосредоточено в начале стены — от реки Келасур до реки Моква. На эти почти 60 км приходится более 200 башен, из которых около 100 — в хорошем состоянии, остальные сильно разрушены. Расстояние между башнями 40-120 м, в пересеченной местности — 300 м и более. На протяжении оставшегося расстояния до Ингура стоят лишь 4 отдельные башни.

История

Существует несколько версий возникновения этого сооружения: мингрельская, византийская, персидская и абхазская.

Согласно мингрельской версии, Келасурскую стену построил в 1640—1650-х годах владетельный князь Мегрелии Леван II Дадиани для защиты своих владений от нападений со стороны своих бывших вассалов — правителей Абхазии. Профессор Ю. Н. Воронов по поводу этой стены писал следующее:

В последний период своего правления (1640—1657) Леван был вынужден перейти к организованной обороне своих владений, выразившейся в возведении и укреплении фортификационных сооружений на границе с Абхазией. Арканджело Ламберти сообщал, что владетели Мегрелии «с весьма большими расходами возвели стену длиною в 60 тысяч шагов, и на известном расстоянии в ней находятся башни, охраняемые значительными отрядами стрелков». На карте другого итальянского миссионера, Кастелли, над выразительным изображением Келасурской стены имеется надпись: «Стена в 60 тысяч шагов, для сдерживания абхазов предназначенная». Вахушти по этому поводу писал: «К востоку от Анакопии от моря до гор Леван Дадиани провёл стену большую, дабы абхазцы не могли спуститься в Мегрелию».

Про строительство Келасурской стены помимо католического миссионера Арканджело Ламберти, жившего в Колхиде с 1635 по 1653 год, также писал грузинский историк и географ середины XVIII века Вахушти Багратиони.

Профессор Заза Алексидзе, основываясь на результатах исследований учёных и археологов, а также сохранившихся письменных источников, обнаруженных им самим, считает, что стена строилась в VI веке во время правления византийского императора Юстиниана из камня и должна была защитить страну от вторжения племён с Северного Кавказа. В то время как Леван II Дадиани лишь достроил стену деревянными сооружениями в XVII веке.

Источники

• Телевизионная программа канала «Россия Культура» — [www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=3MHcXaqNARo «Искатели: Великая Абхазская стена»], 18.11.2012 года.

Ссылки

• Mandalay.ru: [www.mandalay.ru/abhaz-wall.html «Великая Абхазская стена: Фотографии»]
• Абхазская интернет-библиотека: [apsnyteka.narod2.ru/v/v_mire_arhitekturnih_pamyatnikov_abhazii/4_po_yugo-vostochnoi_abhazii/index.html «Келасурская (Великая Абхазская) стена»]

Отрывок, характеризующий Келасурская стена

– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.