Великие Нидерланды
Великие Нидерланды (нидерл. Grootneerlandisme) — идея максимального расширения территории Нидерландов на основе политического единства нидерландской нации по признаку этнической, культурной и языковой идентичности. Для обозначения всей территории нового государства иногда используется термин «Великие Нидерланды».
История
До 1830 года территория, которую сегодня занимает Бельгия, принадлежала Нидерландам. Исторически современная Бельгия (название страны происходит от Belgica, что в переводе с латыни означало Нидерланды) состоит из южных Нидерландов и Принц-Епископства Льеж. Последний никогда не был частью Нидерландов и население выражало негодование, будучи включенными в его состав. Сегодня - Льеж, самый крупный город в Валлонии, жители предпочли бы присоединиться к Франции. Фламандцы считают себя частью голландской нации, а валлоны - нет (некоторые из них считают себя французами). Отношение к этим событиям в народе, нашло отображение в работе французского художника-графика, живописца - Оноре Домье. В своей карикатуре «Лондонская конференция», на создание Бельгии и раздел Нидерландов, он отобразил последних в виде прикованного льва (символ королевского дома Нидерландов). После Первой Мировой Войны, Бельгия присоединила ряд немецких муниципалитетов, где, несмотря на государственную политику, немецкий по-прежнему является доминирующим языком. На данный момент, эти муниципалитеты не хотят ни создавать независимую Валлонию, ни становиться частью Франции. Они допускают возвращение в состав Германии, либо же вход в состав Люксембурга. С последним, также не все так просто. Исторически, его территория, как и Фландрия, был частью Южных Нидерландов. Когда в 1831 году была образована Бельгия, Люксембург предпочел оставаться верными королю Виллему I в Нидерландах. В порядке компромисса, Люксембург был разделен в 1839 году, где восточная часть стала независимым государством под руководством Нидерландского короля. И только в 1890 году, в результате прерывания правящей мужской линии Дома Оранье-Нассау, Люксембургом начали править собственные монархи. В наше время, в Люксембурге ведутся разговоры о возвращении под протекторат Королевства Нидерланды.[1]
"В Бельгии существуют две общины. Одни называются валлонами и говорят на французском, остальные называются фламандцами, и говорят на своего рода нижненемецком. Они не могут жить вместе. После войны, мы должны сделать два государства, одно известное как Walloonia и другое как Flamingia, и мы должны объединить Люксембург с Flamingia. Что вы на это скажете?"
Президент США Франклин Д. Рузвельт, к Оливеру Литтелтону, британский военный кабинет, 1942 год"[2]
Варианты
Один из вариантов включает в себя объединение Нидерландов и Фландрии. Это объединение могло бы быть унитарным государством, федерацией или конфедерацией. Поскольку этот сценарий объединит весь нидерландский народ, для обозначения всей территории нового государства иногда используется термин «Dietsland» (в Средние Века самоназвание языка жителей Нидерландов и Фландрии было Diets, откуда и произошло английское Dutch). Другой вариант предполагает восстановление нидерландской королевской династии Оранских в «Великих Нидерландах».
Есть две версии данной идеи:
- Логическая: Нидерланды и Фландрия в едином государстве (федерации, конфедерации, союзе)
- Импералистическая (80-е годы XX века): Нидерланды и Фландрия, Бельгия, Люксембург и Нор-Па-де-Кале.
Идеология
В более узком смысле, идея «Великих Нидерландов» означает стремление к объединению Нидерландов и Фландрии. Данная идеология опирается на тот факт, что нидерландцы и нидерланоязычные бельгийцы (известные как фламандцы) имеют общую историю, культуру и язык. Она подчеркивает, что новое государство, объединяющее большинство нидерландских земель в Европе, позволит создать более мощный политический и экономический блок. Её сторонники, особенно в многоязычной Бельгии, также выступает за это, поскольку считают, что одно государство окажется менее бюрократизированным и более эффективным. Союз с Фландрией в Нидерландах не включён в повестку дня какой-либо политической партии и не обсуждается на самом высшем уровне. Опрос свидетельствует о том, что 2/3 населения приветствуют союз с Фландрией. Ввиду трудностей, возникших при формировании правительства после выборов 2007 года в Бельгии, вероятность отделения Фландрии от Бельгии становится больше, чем раньше. В Бельгии существуют политические силы, выступающие за объединение с Нидерландами.
Термин «Великие Нидерланды» также связан с крайне правыми фашистскими организациями в Нидерландах и Бельгии, идеология и некоторые из её символов для достижения своих собственных целей в ходе Второй мировой войны. Отдельные политики выразили свою поддержку этой конкретной идеологии.[3]
Общее наполнение проекта:
Ирредентистское движение, имеющее несколько измерений:
1. объединение Нидерландов и Фландрии. Это объединение могло бы быть унитарным государством, федерацией или конфедерацией. Поскольку этот сценарий объединит весь нидерландский народ.
2. импералистическое объединение: Нидерланды и Фландрия, Бельгия, Люксембург и Нор-Па-де-Кале.
3. восстановление нидерландской королевской династии Оранских в «Великих Нидерландах».[4]
См. также
- Исторические Нидерланды
- Австрийские Нидерланды
- Габсбургские Нидерланды
- Испанские Нидерланды
- Южные Нидерланды
Напишите отзыв о статье "Великие Нидерланды"
Примечания
- ↑ Paul Belien. [www.brusselsjournal.com/node/2433 Crisis in Belgium: If Flanders Secedes Wallonia Disintegrates]. The Brussels Journal (Sun, 2007-09-09 10:52).
- ↑ Paul Belien. A Throne in Brussels Free delivery on orders over £10 in the UK Britain, the Saxe-Coburgs and the Belgianisation of Europe. — Imprint Academic, 2006. — 350 с. — ISBN 9781845400651.
- ↑ Paul Belien. [www.brusselsjournal.com/node/2348 After Belgium: Will Flanders and the Netherlands Reunite?]. The Brussels Journal (Thu, 2007-08-23 13:49).
- ↑ [www.geopolitics.ru/2012/09/velikie-niderlandy/ Великие Нидерланды]. Геополитика. geopolitics.ru (Пятница, Сентябрь 14th, 2012).
Литература
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Великие Нидерланды
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
