Великий, Олег Владимирович

Олег Владимирович Великий
укр. Олег Володимирович Великий
Амплуа	полусредний
Рост	189 см
Вес	97 кг
Клубы	ZTR (Запорожье) ТУСЕМ (Эссен) Райн-Неккар Лёвен (Мангейм) «ГК Гамбург»
Гражданство	Украина Украина / Германия Германия
Дата рождения	14 октября 1977(1977-10-14)
Место рождения	Бровары, Киевская область, Украинская ССР, СССР
Дата смерти	23 января 2010(2010-01-23) (32 года)
Место смерти	Киев, Украина
Бросковая рука	правая
Награды и медали Гандбол Чемпионаты мира Золото Германия 2007

Оле́г Влади́мирович Вели́кий (укр. Олег Володимирович Великий; 14 октября 1977, Бровары, Киевская область — 23 января 2010, Киев) — украинский и немецкий гандболист, чемпион мира 2007 года в составе сборной Германии.

Биография

Олег Великий начал заниматься гандболом во втором классе средней школы, его первым тренером была Людмила Михайловна Шкотарева. На родине выступал за киевский СКИФ, броварский «Светотехник-Колос» и запорожский ЗТР. В составе клуба из Запорожья четыре раза становился чемпионом Украины, был одним из лидеров национальной сборной, сыграв за неё 59 матчей.

В 2000 году сборная Украины впервые приняла участие в финальной стадии чемпионата Европы. Команда заняла последнее место, а Великий, забросивший в ворота соперников 46 мячей, стал лучшим бомбардиром турнира.

В 2001 году по приглашению известного в прошлом советского и белорусского гандболиста, а впоследствии тренера Юрия Шевцова Олег Великий перешёл в немецкий ТУСЕМ. В апреле 2004 года Великий стал гражданином Германии, 8 января 2005 года провёл первый матч за свою новую сборную. В том же сезоне Олег Великий выиграл Кубок ЕГФ, однако его ТУСЕМ не смог пройти лицензирование и потерял место в бундеслиге.

С 2005 по 2008 год Олег Великий и Юрий Шевцов были связаны с клубом «Кронау» (ныне — «Райн-Неккар Лёвен»), осенью 2008 года Олег стал игроком «Гамбурга».

За сборную Германии Олег Великий провёл 38 матчей, забил 123 гола. В 2006 году из-за травмы был вынужден пропустить чемпионат Европы. В 2007 году вошёл в заявку сборной на чемпионат мира 2007 года, но вновь серьёзно травмировал руку. Команда Хайнера Бранда выиграла чемпионский титул, и Олег, несмотря на то, что не смог сыграть ни одного матча, тоже был удостоен золотой медали. В 2008 году на очередном первенстве Европы остался в шаге от медали — 4-е место.

О Великом говорили как о гандболисте, способном в одиночку решить судьбу матча. Олег мог одинаково эффективно сыграть как на месте левого полусреднего, так и на позиции разыгрывающего.

В марте 2008 года у Олега Великого обнаружился рецидив рака кожи. Впервые врачи диагностировали эту болезнь в сентябре 2003 года, но тогда после длительного лечения Олег смог вернуться на паркет. В марте 2009 года, почувствовав себя лучше после нового курса химиотерапии, провёл один матч в бундеслиге. Но окончательно победить болезнь не удалось.

Олег Великий умер в Киеве 23 января 2010 года в возрасте 32 лет. У него остались жена Екатерина и шестилетний сын Никита.

24 января 2010 года перед матчем Евро-2010 между сборными Германии и Франции все собравшиеся почтили память Олега Великого минутой молчания. В мае 2011 года в Броварах прошёл I Международный турнир юношеских команд, посвящённый памяти Олега Великого.

Достижения

• Чемпион мира (2007).
• Лучший бомбардир чемпионата Европы (2000).
• Чемпион Украины (1998, 1999, 2000, 2001).
• Финалист Кубка Германии (2003, 2006, 2007).
• Обладатель Кубка ЕГФ (2005).

Ссылки

• [sport.segodnya.ua/others/817679.html «Он оправдывал свою фамилию — Великий»]. «Сегодня.ua» (25 января 2010). Проверено 30 ноября 2011. [www.webcitation.org/66yAVCWbG Архивировано из первоисточника 16 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Великий, Олег Владимирович

И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.