Великий ураган 1780 года
| Великий ураган 1780 года | |
| Тип погодной аномалии |
тропический циклон |
|---|---|
| Дата |
начало октября 1780 года |
| Район охвата |
острова Карибского моря |
| Длительность погодной аномалии |
9—20 октября 1780 года |
| Критическая дата |
10 октября 1780 года |
| Критическое значение |
скорость ветра более 320 км/ч (оценка) |
| Погибших |
более 27,5 тысяч человек |
Великий ураган 1780 года, также известный как ураган Сан-Каликсто II[1], — самый смертоносный ураган за историю наблюдения североатлантического бассейна. Жертвами урагана, бушевавшего с 10 по 16 октября 1780 года, стали более 27,5 тысяч человек на Малых Антильских островах Карибского моря[2]. Точные данные о траектории и силе урагана неизвестны, поскольку базу данных по ураганам начали вести только с 1851 года[3].
Когда ураган обрушился на Барбадос, скорость ветра, вероятно, превышала 320 км/ч. Затем стихия прошла через Мартинику, Сент-Люсию и Синт-Эстатиус, на каждом из которых фиксировались тысячи погибших. Поскольку ураган случился во время Американской революции, он серьёзно потрепал находящиеся в регионе флоты Франции и Великобритании. Затем ураган прошёл рядом с Пуэрто-Рико и над восточной частью острова Гаити, где нанёс сильный ущерб в прибрежных районах. После этого ураган повернул на северо-восток и в последний раз наблюдался 20 октября к юго-востоку от острова Ньюфаундленд.
Число жертв Великого урагана было больше, чем за любое десятилетие атлантических ураганов и существенно больше, чем от урагана Митч (второго по разрушительности урагана в истории региона). Великий ураган был частью бедственного сезона атлантических ураганов 1780 года, два других крупных урагана которого также случились в октябре[2].
Метеорологическая история
Точное место возникновения урагана неизвестно, хотя современные историки полагают, что он зародился рядом с островами Зелёного Мыса в начале октября. По мере продвижения на запад ураган усиливался и вырос в размерах и вечером 9 октября начал влиять на погоду на Барбадосе. Вечером 10 октября страшный ураган пронёсся над островом. Утром 11 октября ураган повернул на северо-северо-запад примерно в 90 км от восточного берега Сент-Люсии и к ночи приблизился к острову Мартиника. Когда циклон прошёл к юго-западу от Доминики и обрушился на Гваделупу утром 12 октября, он начал постепенно стихать[1].
После Гваделупы ураган повернул на северо-запад-запад и прошёл примерно в 145 км к юго-западу от острова Сент-Китс, приближаясь к Пуэрто-Рико. 14 октября он подошёл к южному берегу острова, повернул на северо-запад, пройдя по острову и проливу Мона, и вышел на остров Гаити в районе современной провинции Самана. Вечером 15 октября ураган ушёл в Атлантический океан и, пройдя в 260 км к востоку от острова Гранд-Тёрк, повернул, как предполагают, на северо-восток. После этого Великий ураган прошёл 18 октября в 240 км к юго-востоку от Бермудских островов[1] и через два дня наблюдался примерно в 475 км к юго-востоку от Кейп-Рейс, Ньюфаундленд[4].
На северо-востоке Флориды 19 октября наблюдались сильный ветер и высокие волны. Существует современная версия, что ураган прошёл к этому южному штату гораздо ближе, чем предполагали ранее. Подобные явления также могли быть обусловлены влиянием другого урагана на западе Карибского моря. Из-за недостаточности данных точный путь Великого урагана неизвестен[5].
Нанесённый ущерб
Великий ураган бушевал возле Барбадоса в течение 2 дней, вызывая ветра, которые, по словам очевидцев, были «столь оглушающими, что люди не слышали своего голоса». Ветер содрал кору с деревьев перед тем, как их все повалить[1]. Это явление не наблюдалось ни в одном из наиболее сильных современных тропических циклонов, поэтому, по оценкам метеоролога доктора Хосе Милласа, если предполагать, что это сделали только ветер и дождь, то скорость ветра должна была превышать 320 км/ч[6]. Ветер также уничтожил все дома и фортификационные постройки на острове, а также сорвал большинство кораблей с мест их швартовки и передвинул тяжёлые пушки на 30 метров[1]. Стихия привела к гибели около 4,5 тыс. человек на острове Барбадос[6].
На острове Сент-Винсент ураган уничтожил 584 из 600 строений Кингстауна. У острова Гренада разбились 19 голландских кораблей. На Сент-Люсии большие волны и штормовой нагон воды в порту Кастри уничтожил флот британского адмирала Джорджа Родни, причём один из кораблей нанёс ущерб городской больнице, будучи выброшен на неё. Ураган уничтожил в Кастри все строения кроме двух и унёс жизни около 6 тыс. человек на этом острове[1].
Сорок кораблей французского флота, принимавшего участие в войне за независимость США, были опрокинуты ураганом у берегов Мартиники, в результате чего утонуло 4 тыс. солдат. Великий ураган вызвал штормовую волну высотой 7,5 м, которая смыла все дома в городе Сен-Пьер; число жертв на этом острове составило 9 тыс. человек. Серьёзный ущерб был нанесён островам Доминика, Гваделупа, Антигуа и Сент-Китс, хотя число жертв на этих островах неизвестно. Кроме того, на берега Сент-Китса было выброшено множество кораблей. На острове Синт-Эстатиус штормовая волна привела к гибели от 4 до 5 тыс. человек[1].
Значительные разрушения были отмечены на юге Пуэрто-Рико, в основном в городах Кабо-Рохо и Лахас. Пострадала и восточная часть острова Гаити, где теперь находится Доминиканская Республика. В районе Бермуд ураган посадил на мель полсотни судов[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Великий ураган 1780 года"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Orlando Férez. [www.aoml.noaa.gov/hrd/data_sub/perez_11_20.pdf Notes on the Tropical Cyclones of Puerto Rico]. San Juan, Puerto Rico National Weather Service (1970). Проверено 12 февраля 2007. [www.webcitation.org/60u8mhqCv Архивировано из первоисточника 13 августа 2011].
- ↑ 1 2 Edward N. Rappaport, Jose Fernandez-Partagas, and Jack Beven. [www.nhc.noaa.gov/pastdeadlyapp1.shtml? The Deadliest Atlantic Tropical Cyclones, 1492-1996]. NOAA (1997). Проверено 2 января 2007. [www.webcitation.org/65WO6x8EQ Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
- ↑ Hurricane Research Division. [www.aoml.noaa.gov/hrd/data_sub/re_anal.html Re-Analysis Project]. NOAA (2006). Проверено 30 апреля 2007. [www.webcitation.org/66TzMWelk Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
- ↑ Michael Chenoweth. [www.aoml.noaa.gov/hrd/hurdat/Chenoweth/chenoweth06.pdf A Re-assessment of Historical Atlantic Basin Tropical Cyclone Activity, 1700-1855]. NOAA (2006). Проверено 12 февраля 2007. [www.webcitation.org/66TzN8VAS Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
- ↑ Al Sandrik and Chris Landsea. [www.aoml.noaa.gov/hrd/Landsea/history/index.html Chronological Listing of Tropical Cyclones affecting North Florida and Coastal Georgia 1565-1899]. Hurricane Research Division (2003). Проверено 12 февраля 2007. [www.webcitation.org/66TzNbCWB Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
- ↑ 1 2 Caribbean Disaster Emergency Response Agency. [www.cdera.org/cunews/news/saint_lucia/article_1314.php NEMO remembers the great hurricane of 1780] (2005). Проверено 16 сентября 2010. [www.webcitation.org/66TzO58pL Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Великий ураган 1780 года
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
