Великоконь, Григорий Иванович

Григорий Иванович Великоконь
Дата рождения	23 сентября 1920(1920-09-23)
Место рождения	с. Богдановка, Шосткинский район,Сумская область
Дата смерти	13 августа 1982(1982-08-13) (61 год)
Место смерти	Шостка, Сумская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Иванович Великоконь (1920—1982) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Григорий Великоконь родился 23 сентября 1920 года в селе Богдановка (ныне — Шосткинский район Сумской области Украины) в крестьянской семье. Получил неполное среднее образование, после чего работал в колхозе. В 1940 году Великоконь был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию Шосткинским районным военным комиссариатом, служил на Дальнем Востоке, командовал отделением.

Великая Отечественная война

С 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Центральном и 1-м Белорусском фронтах, три раза был ранен в боях. Член ВКП(б) с 1943 года.

Приказом по 422-му стр.полку №: 71/н от: 01.03.1944 года помощник командира взвода 7-й стрелковой роты сержант Великоконь награждён медалью "За отвагу" за то,что во время наступления полка в районе дер.Язвин Паричского района Полесской области БССР забросал гранатами ручной пулемет противника и уничтожил 4 немецких солдат.в том числе 2-х во время выхода из окружения.Легко ранен 8.03.1944 года.

К июню 1944 года старший сержант Григорий Великоконь командовал взводом 422-го стрелкового полка 170-й стрелковой дивизии 48-й армии 1-го Белорусского фронта. Отличился во время освобождения Гомельской области Белорусской ССР.

24 июня 1944 года взвод Великоконя атаковал высоту 147,1 у деревни Заполье Рогачёвского района на западном берегу реки Друть. Великоконь первым поднялся в атаку и со своим взводом выбил противника и первой траншеи, лично уничтожив более 20 вражеских солдат и офицеров. Когда взвод захватил высоту, противник предпринял контратаку на его позиции. С криком: «За Родину! За Сталина!» — Великоконь увлёк свой взвод в атаку и пулемётным огнём уничтожил 24 солдата и офицера противника. В дальнейшем в бою за деревню Заполье взвод уничтожил расчёт вражеской батареи, мешавшей продвижению стрелковых подразделений, захватив 4 орудия и 4 автомашины. В бою Великоконь получил тяжёлое ранение, но продолжал руководить взводом, пока командир батальона не приказа эвакуировать его с поля боя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший сержант Григорий Великоконь был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 608.

В декабре 1945 года Великоконь был демобилизован.

После войны

Проживал в городе Шостка, работал на химическом комбинате, активно участвовал в общественной жизни города. Скончался 13 августа 1982 года, похоронен на Центральном кладбище в Артёмовском микрорайоне Шостки.

Награды

Также награждён рядом медалей, в том числе медалью «За отвагу».

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• В путешествие по Сумщине. Харьков, 1979.
• История городов и сел Украинской ССР. Сумская область. Киев, 1980.

Отрывок, характеризующий Великоконь, Григорий Иванович

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.