Великолепов, Николай Николаевич

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Николай Николаевич Великолепов
Дата рождения	20 декабря 1902(1902-12-20)
Место рождения	Липецк
Дата смерти	5 ноября 1980(1980-11-05) (77 лет)
Место смерти	Воронеж
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1924—1959
Звание
Сражения/войны	Борьба с басмачеством Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Николай Николаевич Великолепов (20.12.1902, Липецк — 5.11.1980, Воронеж) — кадровый военный, генерал-майор артиллерии, прошел всю Великую Отечественную войну. Был удостоен чести возглавлять парадный батальон 19-й артиллерийской Венской ордена Кутузова дивизии прорыва РГК в параде Победы на Красной Площади в Москве 24 июня 1945 года.

Биография

Родился в г. Липецке Тамбовской губернии. Отец — Николай Леонидович Великолепов, закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, имел чин губернского секретаря, был учителем рисования в Липецком реальном училище и в женской прогимназии. Мать — Софья Петровна Эльшина, выпускница женской прогимназии гор. Липецка, после окончания этой гимназии преподавала там же.

Военная служба

В 1924—1925 гг. служил в Туркестанском военном округе, вблизи города Душанбе в конном артиллерийском дивизионе 11-й кавалерийской дивизии. Уже в середине 1925 года он приобрел первый боевой опыт в стычке с басмачами после прибытия в Байсунское ущелье. Продолжил службу в Восточной Бухаре, где стояли штаб, 2-я батарея и школа младших командиров конноартиллерийского дивизиона 11-й кавалерийской дивизии, прославившейся на многих фронтах Гражданской войны в составе 1-й Конной Армии. Значительную часть этой дивизии составляли оренбуржцы и преимущественно казаки. Осенью 1925 г. дивизион, в котором проходил службу Н. Н. Великолепов, вернулся из Восточной Бухары в город Керки, и уже отсюда, Николай Николаевич, в звании младшего командира, в октябре 1925 года был направлен для продолжения обучения в Ташкентскую Объединенную военную школу имени В. И. Ленина на артиллерийское отделение.

В течение 11 лет он служил в ордена Ленина Краснознаменной 11-й Кавдивизии им. Морозова в артиллерийских подразделениях на различных командных должностях (в Оренбургской области, затем в Белоруссии и на западных рубежах СССР). Перед ВОВ командовал взводом управления артиллерийского дивизиона, был назначен на должность помощника начальника штаба артиллерийского полка по разведке (Западный особый военный округ). Накануне войны в 1941 году проходил службу в отделе боевой подготовки штаба ЗОВО. К 1941 году Н. Н. Великолепов имел за плечами 17 лет военной службы в РККА, из них 13 лет в конной артиллерии, последние годы перед войной служил в составе корпусной артиллерии.

Великая Отечественная Война

С 23 июня 1941 года — начальник разведывательного отдела штаба артиллерии Западного фронта. В первые месяцы войны в звании майора служил в оперативном и разведывательном отделе штаба артиллерии Зап. фронта. Его фронтовой путь: Москва — Смоленск — Минск — Польша (Висла) — Венгрия (Будапешт) — Австрия (Вена).

В ноябре 1941 г. он — участник боевых действий возле Яхромы, Холм, Льялово, что у Красной Поляны и боев вблизи Дмитрова, Лобни, Крюкова, Дедовска. Здесь он служит под началом начальника артиллерии Западного фронта генерал-майора И. П. Камера, встречаясь в ходе службы с Г. К. Жуковым, К. К. Рокоссовским.

31 декабря 1941 года за проявленные заслуги в битве под Москвой Н. Н. Великолепов был награждён орденом Красной Звезды.

В феврале 1942 года он был назначен командиром 154-го артиллерийского полка 32-й стрелковой дивизии.

В мае 1942 года эта дивизия за военные заслуги была переименована в 29-ю гвардейскую стрелковую дивизию, комдивы — В. И. Полосухин и С. Т. Гладышев. 20 июля 1942 г. эта дивизия отмечала своё 20-летие, она была сформирована из полков, отличившихся в Гражданскую войну в боях с Колчаком за Уралом и в Сибири, а затем в боях с поляками на Западном фронте).

В марте 1943 года он — участник боев за города Гжатск, Вязьма, боев около Дорогобужа Смоленской обл. Артиллеристы Н. Н. Великолепова принимали непосредственное участие в освобождении Минска.

В апреле 1943 года 29-ю гвардейскую стрелковую дивизию вывели из состава 5-й армии, она вошла в состав 10-й гвардейской армии и стала готовиться к новым боям.

В июне 1943 года Н. Н. Великолепов был вызван в Москву, где получил новое назначение на должность командира артиллерии 61-го стрелкового корпуса, дислоцировавшемся под г. Юхнов в составе 21-й армии под командованием Н. И. Крылова.

4 августа 1943 года был получен приказ вывести артиллерийские полки 61-го стрелкового корпуса в помощь 10-й гвардейской армии, действовавшей в 1-м эшелоне войск фронта (21-я армия находилась во 2-м эшелоне и по правилам артиллерийских соединений 2-го эшелона привлекалась для усиления огневой мощи наступающих войск при прорыве обороны противника). Так началось участие Н. Н. Великолепова в Смоленской наступательной операции, вошедшей в историю под кодовым наименованием «Суворов», начавшейся 7 августа 1943 года.

28 августа 1943 года артиллеристы Н. Н. Великолепова уже принимают участие в Ельнинско-Дорогобужской операции. К концу месяца они вышли на рубеж Рудня — Ленино к границе Белоруссии. Во время затишья между боями была осуществлена перегруппировка соединений и в конце октября 1943 года 61-й стрелковый корпус вошел в состав 33-й армии). Новый, 1944 г., Н. Н. Великолепов встречал уже в рядах 49-й армии с новым командиром — И. Т. Гришиным. За участие в осенне-зимней кампании 1943-44 гг. и за проявленные при этом заслуги Н. Н. Великолепов был награждён орденом Кутузова (№ 444).

Весной 1944 года 61-й стрелковый корпус вошел в состав 69-й армии, действовавшей на левом фланге Белорусского фронта.

18 июля 1944 г. — участие в Люблинско-Брестской операции. 20 июля был освобожден Люблин, затем участие в боях Вислы на рубеже Пулавы (Пулавский плацдарм). За бои на Пулавском плацдарме Н. Н. Великолепов был удостоен ордена Суворова 2-й степени. После нового назначения полковник Н. Н. Великолепов принял командование 19-й арт. дивизией прорыва РГК в составе войск 3-го Украинского фронта, которой успешно командовал с 15 сентября 1944 г. по 9 мая 1945 г., 25 сентября 1944 года полковник Н. Н. Великолепов получил очередное воинское звание «генерал-майор артиллерии». 19-я артиллерийская дивизия прорыва РГК, в составе 2-го артиллерийского корпуса войск 3-го Украинского фронта была сформирована осенью 1944 года. В неё входили 7 бригад: 8 полков и 16 дивизионов, 364 орудий и минометов. Дивизия активно участвовала в наступлении советских войск на территории Западной Европы по линии Будапешт — Вена.

В начале 1945 года дивизия под командованием генерал-майора Н. Н. Великолепова участвует в боях в Западной Венгрии вблизи станции Оч, что недалеко от города Будапешта.

В апреле 1945 года 19-я артиллерийская дивизия прорыва РГК отличилась при освобождении столицы Австрии, г. Вены и приказом ВГК дивизии было присвоено наименование Венской. ВЕНА освобождена 13 апреля 1945 года войсками 3-го Украинского фронта, 2-го Украинского фронта и силами Дунайской военной флотилии в ходе Венской операции.

После ВОВ окончил ВАК при ВАА им. Дзержинского — 4.10.1947 г. и с 1948 по 1952 г. был начальником Сумского артиллерийского училища (г. Сумы). Затем — зам. Командующего арт. Киевского в/округа — 4.04.1952 г., начальник ВААКК при военной арт. Ком. Академии — 12.12.1953 г., нач. военной кафедры Львовского гос. Университета — 28.10.1955 г. и последние годы перед увольнением в запас — нач. военной кафедры Харьковского горного института — 25.01.1956 г.

В своей книге «Огонь ради победы» (Москва. 1977) он мало пишет о себе, но довольно подробно вспоминает бои и фронтовые встречи. Книга является на данный момент букинистической редкостью.

Похоронен в г. Воронеже на кладбище Коминтерновского р-на, в центре города, по Московскому пр. Надгробие от Министерства Обороны оформлено в 1984 г. Был женат 2 раза, первая жена Александра Ивановна Жеванова. Похоронена в г. Воронеже. Вторая жена Анна Давыдовна Бородкина — врач.

Должности и звания

— Красноармеец 18 артполка, 18 стр. дивизии МВО — 1.05.1924 г.
— Ком. Отделения 11 арт. дивизиона 11 кав. дивизии турк. ВО — 7.04.1925 г.
— Курсант Ташкентской объединенной военной школы — 1.11.1925 г.
— Курсант — пом. комвзода Московской артшколы — 4.05.1926 г.
— Ком. Взвода 11 арт. Дивизиона 11 кав. Дивизии При. ВО — 1.10.1927 г.
— Командир батареи 46 кав. Полка 11 кав. Дивизии При. ВО — 14.09.1931 г.
— Присвоено воинское звание — капитан — 21.12.1937 г.
— Нач. штаба дивизиона 11 арт. Полка 11 кав. Дивизии БОВО — 23.04.1936 г.
— Ком. Дивизиона 11 арт. Полка 11 кав. Дивизии БОВО — 27.05.1937 г.
— Нач. штаба 52 гауб. Арт. Полка БОВО — 19.04.1938 г.
— Командир дивизиона 52 гауб. Арт. Полка БОВО — 23.06.1938 г.
— Слушатель артиллерийских КУКС г. Ленинград — 1.02.1940 г.
— Нач. 1 отделения Управления нач. арт. Зап. ОВО — 26.08.1940 г.
— Присвоено воинское звание — майор — 6.09.1940 г.
— С 1941 года член ВКП(б)
— Нач. разведотдела штаба артиллерии Зап. Фронта — 28.07.1941 г.
— Присвоено воинское звание — подполковник — 28.01.1942 г.
— Командир 154 арт. Полка 32 стр. дивизии Зап. Фронта — 5.03.1942 г. (1.05.1942 г. переименован в 62 гв. Арт. Полк 29 гв. СД).
— Присвоено воинское звание — полковник — 17.03.1943 г.
— Командующий артиллерией 29 гв. Стр. дивизии Зап. Фронта — 25.03.1943 г.
— Командующий артиллерией 61 стр. корпуса — 6.10.1943 г.
— Присвоено воинское звание — генерал-майор артиллерии — 25.09.1944 г.
— Командир 19 арт. Дивизии прорыва РВГК — 25.09.1944 г.
— Зам. Командира 4 арт. Корпуса РВГК — 29.09.1946 г.

Участие на фронтах Великой Отечественной войны:
— Западный фронт 06.1941-04.1944

Находился в окружении с 6 по 13.10.1941 г.
— 1 Белорусский фронт 04.1944-05.1945

Был легко ранен в 1943 году.

Находился за границей:
В Австрии и Венгрии 05.45 по 09.46, в Германии 09.46 — 02.47

— Слушатель ВААК при ВАА им. Дзержинского — 28.02.1947 г.
— Окончил ВАК при ВАА им. Дзержинского — 4.10.1947 г.
— Начальник Сумского артиллерийского училища — 10.02.1948 г.
— Зам. Командующего арт. Киевского в/округа — 4.04.1952 г.
— Начальник ВААКК при военной арт. Ком. Академии — 12.12.1953 г.
— Нач. военной кафедры Львовского гос. Университета — 28.10.1955 г.
— Нач. военной кафедры Харьковского горного института — 25.01.1956 г.

Приказом МО СССР № 349 от 6.04.1959 года уволен в запас.

Награды

• Орден Ленина
• три ордена Красного Знамени
• Орден Кутузова 2 степени
• Орден Суворова 2 степени
• Орден Богдана Хмельницкого 2 степени
• Орден Красной Звезды
• Медали

Литература

«…Смеялось время над людьми, упрямо люди храм взводили…» // Составитель В. К. Шахбазова. — М., 2008.

Ссылки

• РГВИА, Ф. 409. Оп 1. Д. 18423. ПС 169—637, г. 1917.
• Великолепов Н. Н. Огонь ради победы. — М.: Воениздат, 1977.
• www.horochkiewich.narod.ru/velikolepovi-02a.htm
• www.tvoku.ru/modules/nsections/index.php?op=viewarticle&artid=138
• [www.svaku.ru/forum/showthread.php?t=1448&highlight=%C2%E5%EB%E8%EA%EE%EB%E5%EF%EE%E2www.svaku.ru/forum/showthread.php?t=1448&highlight=%C2%E5%EB%E8%EA%EE%EB%E5%EF%EE%E2 СВАКУ. Книга памяти]
• podvignaroda.mil.ru/?#tab=navResult
• lipetsktime.ru/news/society/lipetskiy_kraevedcheskiy_muzey_khranit_bolee_700_eksponatov_velikoy_otechestvennoy/

См. также

• Сумское высшее артиллерийское командное училище

Отрывок, характеризующий Великолепов, Николай Николаевич

– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.