Великомученик

Великому́ченики (греч. μεγαλόμαρτυρ, лат. magnus martyr — дословно может быть переведено как «знатные свидетели») — один из древнейших, наряду с мучениками, ликов святых, почитаемых Церковью.

История

Выделение в процессе формирования общецерковного почитания мучеников отдельной категории великомучеников произошло в результате установления им как лицам знатного происхождения особо торжественных служб. Культ особого почитания великомучеников породил возникновение связанных с ними народных поверий и многочисленный легендарный материал, вошедший в их агиографию. Так, например, существуют многочисленные версии жития и чудес Георгия Победоносца, что уже в конце V века привело к тому, что римский папа Геласий в своём декрете отвергает акты мученичества святого Георгия как еретическую фальсификацию и относит Георгия к святым, которые более известны Богу, чем людям.

Окончательно разделение святых по ликам святости сформировалось только в VII—VIII веках. К этому времени понимание эпитета «великомученик» на православном Востоке трансформировалось: он стал восприниматься как знак особо тяжких мучений (напр., Иоанн Сочавский, пострадавший в XIV веке.). Однако некоторые поместные Церкви (в частности, Грузинская, Сербская) сохранили наименование «великомучениками» именно знатных лиц (в современных русских календарях они называются мучениками).

«Рудименты» первоначального понимания термина сохранились в раннехристианской литературе (например, святитель Иоанн Златоуст в похвальном слове называет великомученицей антиохийскую святую Дросиду, дочь императора Траяна), которая в современном русском церковном календаре называется мученицей.

Русских святых, именуемых великомучениками, нет.

В современном русском православном сознании, отражаемом большинством современных источников, понятие «великомученик» связывается с особо тяжкими и продолжительными (по сравнению с «просто» мучениками) страданиями, претерпеваемыми за веру. Однако изначально великомучениками называли лиц знатного происхождения, пострадавших за Христа:

«Принято считать, что великомученик — это тот святой, который претерпел какие-то особенные, великие мучения. Но в православной традиции великомученик — это мученик знатного происхождения, один из великих людей, который пострадал за Христа. Простолюдины, принявшие мученическую смерть, прославлялись Церковью как мученики, лица в священном сане — как священномученики, монахи — преподобномученики, а великомученик, в свою очередь — человек знатного происхождения».

— Епископ Иона (Черепанов). [2010.orthodoxy.org.ua/node/52410 Почему неверно называть царственных страстотерпцев мучениками]

Именно такое понимание, хотя уже и с влиянием новой трактовки термина, отражено у Даля:

Великомученик м. -ница ж. величанье, придаваемое церковью святым мученикам высокого рода или сана, приявшим за Христа великие мучения.

— [slovardalja.net/word.php?wordid=2790 Великий] // Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка

.

Аналогичное определение содержит и Толковый словарь Кузнецова.

Великомученики в месяцеслове Русской Православной Церкви

I век

• Ирина Македонская († конец I — начало II веков)

II век

• Евстафий Плакида († 118 год)

III век

• Меркурий Кесарийский († 252 год)
• Марина Антиохийская (на Западе Маргарита)(† 275 год)
• Мина Котуанский († 288 год)
• Прокопий († 290 год)
• Параскева Иконийская († III век)

III—IV век

• Афанасий († III—IV век)

IV век

• Георгий Победоносец († 303 год)
• Евфимия Всехвальная († 303 год)
• Димитрий Солунский († 304 год)
• Анастасия Узорешительница († 304 год)
• Пантелеимон († ок. 305 года)
• Екатерина Александрийская († 305 год)
• Феодор Тирон († 306 год)
• Варвара Илиопольская († 306 год)
• Феодор Стратилат († 320 год)
• Артемий Антиохийский († 362 год)
• Никита Готский († 372 год)

V век

• Иаков Персянин († 421 год)

XIV век

• Иоанн Сочавский († ок. 1330—1340 годов)

XVII век

• Кетевана, царица Кахетинская († 1624 год)

XVIII век

• Хриса (Злата) Могленская († 1795 год)

Некоторые великомученики других поместных Церквей

(в русских месяцесловах — мученики)

II век

• Виктор Дамасский († II век)

IV век

• Криспина Тагорская, Африканская († 304 год)

V век

• Шушаника (Сусанна), княгиня Ранская († 475 год) (Груз.)

VIII век

• Давид и Константин Мхеидзе, князья Аргветские († 740 год) (Груз.)
• Евстафий Апсильский, Харранский († 740 год) (Абхаз.)

IX век

• Константин Кахи, князь Верхне-Карталинский († 842 год) (Груз.)

X век

• Гоброн (в крещении Михаил), князь Кахетинский († 914 год) (Груз.)

XI век

• Иоанн-Владимир, князь Сербский († 1016 год) (Серб.)

XIII век

• Димитрий Самопожертвователь, царь Иверский († 1289 год) (Груз.)

XIV век

• Блгв. король Стефан Урош III Дечанский, Сербский († 1331 год) (Серб.)
• Лазарь, блгв. кн., господарь и царь Сербский († 1389 год) (Серб.)

XVII век

• Апостол Константинопольский († 1686 год)

Литература

• Великомученик и великомученица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [2010.orthodoxy.org.ua/node/52410 Епископ Иона (Черепанов). Почему неверно называть царственных страстотерпцев мучениками.]

Отрывок, характеризующий Великомученик

Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.