Велиссариу, Иоаннис
| Иоаннис Велиссариу | |
| греч. Ιωάννης Βελισσαρίου | |
 Майор Иоаннис Велиссариу | |
| Прозвище |
Герой Героев,</br>Чёрный всадник |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Звание | |
| Сражения/войны |
Первая греко-турецкая война |
Иоаннис Велиссариу (греч. Ιωάννης Βελισσαρίου; 26 ноября 1861, Плоешти, Объединённое княжество Валахии и Молдавии — 12 июля 1913, Градево Болгария) — офицер греческой армии, герой Балканских войн.
Сыграл значительную роль в Битве при Бизани, вынудив турецкие войска к безоговорочной капитуляции[1]. Не поднявшись выше звания майора, Велиссариу занял достойное место в военной истории современной Греции[2]. Погиб в сражении в Кресненском ущелье в последние дни Второй Балканской войны. Велиссариу «олицетворял наступательный порыв греков в войнах 1912—1913 годов и являлся образцом стремительного и образованного офицера»[3].
Содержание
Биография
Велиссариу родился в семье зажиточного землевладельца, эмигрировавшего в Румынию из Кими, остров Эвбея. 11 марта 1881 года, закончив греческую гимназию, Велиссариу вступил в греческую армию, в качестве призывника. В ходе службы и, уже как доброволец, он получил звание капрала. В 1884 году, получив звание сержанта, поступил в Военное училище унтер-офицеров, которое закончил 7 октября 1887 года, в звании младшего лейтенанта пехоты. С 25 февраля 1894 года по 24 февраля 1897 года Велиссариу служил в жандармерии. С началом греко-турецкой войны 1897 года Велиссариу служил командиром взвода 4-й роты ΙΙΙ/5 пехотного батальона, который находился в подчинении 2-й бригады. Здесь, на перевале Мелуна, Велиссариу впервые проявил свои офицерские качества, удерживая позицию, когда все соседние части отошли.
В последующие годы он был назначен командиром жандармерии на острове Скопелос. В 1909 году он принял участие в офицерском движении в Гуди[4]. В 1905 году Велиссариу перевёл и издал книгу французского военного теоретика, в будущем маршала, Фердинанда Фоша «Начала ведения войны» (фр. Les principes de la guerre)[3].
Первая Балканская война
В период Первой Балканской войны Велиссариу командовал батальоном 4-го пехотного полка ΙΙ-й дивизии, участвуя с первого дня войны в наступательных операциях греческой армии. Битва при Сарантапоро стала первой в череде сражений той войны, в которой Велиссариу проявил себя. Велиссариу быстро продвинулся за позиции турок, пресекая путь к их отступлению, вызвав волнение в их лагере[4].
Примечателен эпизод, состоявшийся накануне Битвы при Сарантапоро. Воодушевлённый первыми победами, командир 4-го полка полковник Папакирьязис забыл на военном совете определить зону операции и направление. Когда Велиссариу напомнил ему об этом, Папакирьязис ответил: «Константинополь». Велиссариу свои громким голосом повторил офицерам «направление Константинополь». Папакирьязис решил что Велиссариу иронизирует и взялся за саблю, но поедин удалось избежать, благодаря вмешательству других офицеров. Папакирьязис был женат на сестре жены Велиссариоса; погиб в бою во Второй Балканской войне против Болгарии в битве у города Лахана)[5].
Битва при Бизани за освобождение города Янина стала последней и самой значительной в череде сражений Первой Балканской войны, где Велиссариу отличился. Битва началась в начале декабря 1912 года и продолжилась вплоть до первой декады января 1913 года, но без значительных результатов для греческой стороны. В этих операциях майор Велиссариу подчинялся 1-му гвардейскому полку эвзонов. В первые дни сражения Велиссариу получил лёгкое ранение в ногу. После неудачных первоначальных операций, 16 февраля греческий генштаб издал приказ о новой атаке на Янина[4]. Согласно плану операций основные действия должна была предпринять 2-я группа армии с запада, с целью обойти Бизани, и одновременно из центра и с востока должны были произведены отвлекающие атаки, с мощной артиллерийской подготовкой. 2-я группа армии наступала тремя колоннами (1-я, 2-я и 3-я). 2-я колонна, из ущелья Манолиаса, продвигалась к высоте Св. Николай, а затем к селу Педини. 1-й полк эвзонов, состоящий из 8-го и 9-го батальона, вместе с 1/17 пехотным батальоном, был авангардом 2-й колоны. 2 батальона эвзонов были развёрнуты впереди и 1/17 пехотный батальон шёл за ними в качестве резервного. Наступление началось в 07.45.
После жестоких боёв и с солдатами погрязшими в грязи по колено, Велиссариу смог пройти между тремя, ещё не сдавшимися, турецкими фортами (Хиндзирело, Бизани и Кастрица) и вместе с батальоном Ятридиса занял село Агиос Иоаннис, взяв большое число пленных и захватив большое количество боеприпасов. Два батальона немедленно установили форпосты и прервали телефонную и телеграфную связь Янина с Бизани. В оставшиеся ночные часы солдаты этих двух батальонов взяли в плен 37 офицеров и 935 солдат турецкой армии, которые отступали через их расположение, не зная о глубоком рейде эвзонов Велиссариу и Ятридиса. Одновременно Велиссариу и Ятридис продвинули свои форпосты ближе к Янина. В 23.00 20 февраля перед Велиссариу предстали православный греческий епископ Додонский, турецкие лейтенанты Реуф и Талаат с письмом от иностранных консулов и Эсат паши, с предложениями о сдаче Янина. Дерзкая операция Велиссариу и Ятридиса стала причиной того, что турки поверили что у Янина сконцентрированы большие греческие силы и, следовательно, любое сопротивление становилось бесполезным. Эсат-паша сдался и Велиссариу лично отвёл турецкую делегацию в греческий генштаб[6].
Вторая Балканская война
Во Второй Балканской войне против Болгарии Велиссариу принял участие в Битве под Килкисом и Лахана[4], где 1-й полк эвзонов действовал по приказам VI-й дивизии. Велиссариу перемещался верхом по позициям и не прятался от огня, чтобы воодушевить своих гвардейцев, получив от них имя «чёрный всадник». В 16.00 21 июня майор Велиссариу, со своим батальоном, вступил в Лаханас. Немедленно и вместе с 1-й ротой 4-го пехотного полка (лейтенант Георгиос Зирас) Велиссариу начал преследование отступающих болгар, не дав им время на реорганизацию и занятие оборонных позиций[7].
В ходе той же операции, 26 июня, армия Манусояннакиса, направляясь на занятие гор Белес из Цаферли к Хаджи Бейлику, поручила VI-й дивизии занять перевал Демир Капу (тур. «Железные ворота»). Операция была поручена 9-му батальону эвзонов Велиссариу. 12 июля 1913 года VI-я дивизия, принимая участие вместе с другими греческими частями в сражении в Кресненском ущелье, получила задание от генштаба развернуть свой левый фланг к Ореново, с целью окружения фланга оборонной болгарской позиции. Вскоре, бой принял такой оборот, где роль авангарда взял на себя 9-й батальон Велиссариу. Эпицентром сражения стала высота «1378» где сошлись греческий 1-й полк эвзонов и болгарский полк царской гвардии[8]. Велиссариу и его батальон встретили сильное сопротивление и понесли большие потери[9]. В самый критический момент боя, когда эвзоны использовали против болгар камни скал, поскольку боеприпасы иссякли, Велиссариу встал во весь рост и размахивая своим револьвером крикнул: «Кто хочет победы или смерти пусть следует за мной» и первым бросился на позиции болгар. За ним последовали его эвзоны. Под огнём пулемётов противника, батальон нёс огромные потери, но продолжал атаку. Велиссариу был тяжело ранен, вынесен с поля боя, но умер на операционном столе[10]. Высота «1378» была взята без боя подоспевшей 7-й дивизией и оставшимися в живых эвзонами 15/28 июля 1913 года. Болгары отступили, оставив открытой дорогу к Горной Джумае, которую греческая армия заняла на следующий день[11]. Велиссариу был похоронен рядом с полем боя[1].
Когда командующий греческой армией король Константин I получил известие о смерти Велиссариу, он заявил: «Этого следовало ожидать. Такие герои не живут долго». В телеграмме соболезнования отправленной супруге Велиссариу король писал «Приветствую Героя Героев» (греч. Χαιρετίζω τον Ήρωα των Ηρώων).
Память
- Греческое Военное училище эвэлпидов является одновременно и боевым полком. Один их двух батальонов полка носит имя майора Велиссариу.
- Улицы многих городов Греции носят его имя.
Источники
- Δημόπουλος Θεόδωρος, «Ταγματάρχης Ιωάννης Βελισσαρίου. Ο ήρωας των ηρώων», περιοδικό Στρατιωτική Ιστορία, Αύγουστος 2006 (τ. 120), εκδ. Περισκόπιο.
- Gedeon Dimitrios. [books.google.com/books?ei=1OSmT7u4EoygOt2PtbED A concise history of the Balkan Wars, 1912–1913]. — 1.udg.. — Athens: Hellenic Army General Staff, Army History Directorate, 1998. — ISBN 9789607897077.
Напишите отзыв о статье "Велиссариу, Иоаннис"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.sse.gr/page_en.php?id=111 Biography of Major Ioannis Velissariou (Infantry)]. Hellenic Military Academy. Проверено 6 мая 2012. [www.webcitation.org/6JQ6pcuZt Архивировано из первоисточника 6 сентября 2013].
- ↑ [www.sse.gr/page_gr.php?id=111 Βιογραφικό Τχη (ΠΖ) Βελισσαρίου Ιωάννη]. Στρατιωτική Σχολή Ευελπίδων.
- ↑ 1 2 Σόλων Γρηγοριάδης,Οι Βαλκανικοί Πολεμοι 1912-13,Ο ΤΥΠΟΣ Α.Ε.,1979,Αθήνα, σελ.11
- ↑ 1 2 3 4 Bouklas, Christos [www.army.gr/files/File/epitheorisi/200701_T%CE%A7%CE%97%CE%A3%20%CE%99%CE%A9%CE%91%CE%9D%CE%9D%CE%97%CE%A3%20%CE%92%CE%95%CE%9B%CE%99%CE%A3%CE%A3%CE%91%CE%A1%CE%99%CE%9F%CE%A5.pdf Ταγματάρχης Ιωάννης Βελισσαρίου (Major Ioannis Velissariou)] (Greek). Hellenic Army General Staff. Проверено 6 мая 2012. [www.webcitation.org/6JQ6rAyRV Архивировано из первоисточника 6 сентября 2013].
- ↑ Τριαντάφυλος Α. Γεροζήσης, Το Σώμα των αξιωματικών και η θέση του στη σύγχρονη Ελληνική κοινωνία 1821—1975, σελ.482, ISBN 960- 248-794-1
- ↑ Gedeon (1998), [books.google.gr/books?ei=1OSmT7u4EoygOt2PtbED&hl=el&id=n4-RAAAAIAAJ&dq=%22velissariou%22+1913&q=%22velissariou+personally+led+the+Turkish+delegation+to+General+Headquarters%22#search_anchor p. 198]
- ↑ Σόλων Γρηγοριάδης,Οι Βαλκανικοί Πολεμοι 1912-13,Ο ΤΥΠΟΣ Α.Ε.,1979,Αθήνα, σελ.161
- ↑ Σόλων Γρηγοριάδης,Οι Βαλκανικοί Πολεμοι 1912-13,Ο ΤΥΠΟΣ Α.Ε.,1979,Αθήνα, σελ.164
- ↑ [www.geetha.mil.gr/index.asp?a_id=3483 H Μάχη του Υψοδείκτου 1378 13–15 Ιουλίου 1913 Ταγματάρχης Βελισαρίου I. (Battle of H Ypsodeiktou 1378 13–15 July 1913; Major Ι. Velisariou)] (Greek). Hellenic National Defence General Staff. Проверено 6 мая 2012. [www.webcitation.org/6JQ6sP1jI Архивировано из первоисточника 6 сентября 2013].
- ↑ Gedeon (1998), [books.google.gr/books?ei=W-emT86LGYigOr7p5ZgD&hl=el&id=n4-RAAAAIAAJ&dq=%22velissariou%22+bulgarian&q=%22great+number+of+casualties%3B+among+the+officers+killed+was+the+heroic+commander+of+the+9th+Evzone+Battalion%2C+Major+%28Inf%29+Ioannes+Velissariou.%22#search_anchor p. 259]
- ↑ Σόλων Γρηγοριάδης,Οι Βαλκανικοί Πολεμοι 1912-13,Ο ΤΥΠΟΣ Α.Ε.,1979,Αθήνα, σελ.165
Ссылки
- [www.army.gr/html/GR_Army/sxoles/spz/biografiko.html Σύντομο Βιογραφικό Ταγματάρχη (ΠΖ) Βελισσαρίου Ιωάννη, Σχολή Πεζικού]
- [www.army.gr/files/File/epitheorisi/200701_T%CE%A7%CE%97%CE%A3%20%CE%99%CE%A9%CE%91%CE%9D%CE%9D%CE%97%CE%A3%20%CE%92%CE%95%CE%9B%CE%99%CE%A3%CE%A3%CE%91%CE%A1%CE%99%CE%9F%CE%A5.pdf Αναλυτικό Βιογραφικό Ταγματάρχη Βελισσαρίου Ιωάννη, Στρατιωτική Επιθεώρηση]
- [anemi.lib.uoc.gr/metadata/7/6/c/metadata-200-0000010.tkl Τα ανέκδοτα του ήρωος των ηρώων Βελισσαρίου], 1913. anemi.lib.uoc.gr.
Отрывок, характеризующий Велиссариу, Иоаннис
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
