Велокомпьютер
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 22 февраля 2010 года. |
Велокомпью́тер (англ. Cyclocomputer; в просторечии — «Велосчётчик») — электронное устройство для измерения скорости и пробега велосипеда, а также дополнительных параметров, таких как средняя скорость, время в пути, максимальная скорость, пульс, передача (на многоскоростных велосипедах), текущее время, температура, давление, каденс[n 1] и др.
Содержание
История
В 1895 году Curtis Hussey Veeder изобрел велоодометр[1][2]. Велоодометром было простое механическое устройство, которое учитывает число оборотов колеса велосипеда[3]. Кабелем передается число оборотов колеса на механический одометр. После основания Veeder Manufacturing Company, Veeder рекламировал велоодометр с лозунгом, о том что хорошо знать, сколько Вы проехали[4]. Успех велоодометра привел к появлению других конструкций механических устройств. В итоге, они стали обладать возможностями измерять не только пройденное расстояние, но и скорость, т.е. стали велоспидометрами.
Основные компоненты
Основной блок
Выглядит как электронные часы, крепящиеся на руль (иногда на вынос руля). Питается от «батарейки-таблетки» и/или солнечных батарей.
Датчик колеса
Датчиком служит геркон, закреплённый на вилке, возбуждаемый магнитом, установленным на спице колеса.
Датчик каденса
Датчик скорости педалирования крепится на раме, а на шатуне системы крепится магнит.
Способы соединения
Существуют проводные и беспроводные модификации велокомпьютеров. В беспроводных вариантах сигнал с геркона передаётся в компьютер с помощью радиосигналов или Bluetooth, что позволяет избавиться от проводов, а также использовать велокомпьютер без обязательной установки его на велосипед (существуют варианты, допускающие крепление на руку, как обычные часы). Активно используемый беспроводной велокомпьютер, как правило, требует смены аккумуляторов раз в 2-3 месяца. Столь же активно используемый проводной велокомпьютер требует замены аккумулятора один раз в год, а у некоторых моделей ещё реже. Большинство современных моделей велокомпьютеров имеют резервное питание, позволяющее не сбивать счетчики километража и настройки времени при смене аккумулятора. Тем не менее, даже в простейших моделях велокомпьютеров после сбрасывания настроек времени и километража при включении срабатывает функция, позволяющая ввести текущий километраж вручную.
Настройка
Как только новый компьютер установлен, его требуется соответственно настроить. Большинство параметров рассчитывается подсчётом количества оборотов, совершаемых колесом, и времени, за которое они совершаются. Зная длину окружности колеса (система ETRTO), которая предварительно вводится в велокомпьютер, прибор рассчитывает скорость и пройденное расстояние. Измерение каденса (частоты вращения педалей) производится аналогичным образом с помощью второго датчика-геркона, устанавливаемого на раме, и магнита, фиксируемого на шатуне, либо путём пересчёта скорости вращения колеса, если известно передаточное отношение (в случае многоскоростных велосипедов для этого требуется специальная система, передающая в велокомпьютер данные о текущей передаче). Показания велокомпьютера зависят от давления воздуха в переднем колесе: с продавливанием покрышки статический радиус колеса уменьшается, и оно делает больше оборотов, проходя то-же расстояние, вследствие чего спидометр велокомпьютера начинает преувеличивать скорость движения.
Характерной особенностью большинства велокомпьютеров является запаздывание показаний текущей скорости на 1—4 оборота колеса, поскольку считывание показаний с геркона происходит дискретно (раз за оборот). Сигнал остановки велосипеда (используемый, в частности, для остановки секундомера, отсчитывающего время движения) также может запаздывать на 2—4 секунды.
Дополнительная информация
Кроме данных, полученных от вращающихся колёс, велокомпьютер может отображать другую информацию. Существуют более дорогие модели велокомпьютеров, в которых информация о положении, скорости и высоте определяется с помощью GPS и высотомера. Такие модели после поездки можно подсоединить к компьютеру, на котором можно посмотреть на карте путь велосипедиста, его скорость, потраченные калории, а также частоту пульса и каденс (при наличии соответствующих датчиков) и др. (например, Garmin Edge 705 Cadence & Heart Rate Monitor, некоторые модели мониторов Polar и Suunto). Перед поездкой в велокомпьютер можно загрузить путевые точки, показывающие предполагаемый путь и помогающие при ориентировании. Последние модели могут, как и обычные GPS-навигаторы, загружать и просматривать карты. Недостатком таких велокомпьютеров, кроме высокой цены, является относительно малое время работы от встроенного аккумулятора (около 8-15 часов, в зависимости от модели и режима работы).
См. также
Напишите отзыв о статье "Велокомпьютер"
Примечания
- ↑ Каденс — частота вращения педалей велосипеда. Начинающим рекомендуется поддерживать каденс 80-110 оборотов в минуту. Спортсмены могут длительное время работать с каденсом 160—180 оборотов в минуту. Высокие физические нагрузки с каденсом ниже 80 оборотов в минуту могут стать причиной артрита коленного сустава.
Источники
- ↑ The Horseless Age, New York: The Horseless Age Company, Volume 40, No. 1, (1917), p. 58
- ↑ Robert Asher. [www.ctheritage.org/encyclopedia/topicalsurveys/inventors.htm Connecticut Inventors]. Connecticut Humanities Council (2003). Проверено 1 марта 2011. [www.webcitation.org/6183cKMIt Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ Veeder-Root, Inc., [www.veeder.com/page/vr_history Veeder Root History]
- ↑ Veeder-Root Inc., Veeder-Root History
Ссылки
- [www.velomagazin.ru/articles/vybor-velosipednogo-kompyutera/ Статья о велокомпьютерах]
|
Это заготовка статьи о велосипедах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Велокомпьютер
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
