Велосипедное колесо
Велосипедное колесо — колесо, часть велосипеда, конструкция, состоящая в общем случае из втулки, спиц, обода, камеры и покрышки.
Современный велосипед имеет два колеса, как правило, одинакового диаметра, рулевое переднее колесо и ведущее заднее колесо, связанное с педалями передачей. Детские и специализированные велосипеды могут иметь колеса разного диаметра. На детских двухколёсных велосипедах можно устанавливать вспомогательные колёса для облегчения обучения езде на велосипеде.
Содержание
Конструкция
Колесо состоит из ступицы (втулки), спиц, обода, ободной ленты (флиппер), камеры и покрышки. Также используются, но гораздо менее распространены бескамерные велосипедные шины.
Покрышка (шина) изготавливается из резины (синтетического каучука с наполнителями) или компаунда. Для жёсткости армируется тканевыми, нейлоновыми, реже металлическими или кевларовыми нитями (корд) с диагональным плетением.
Обод связан со ступицей (втулкой) натягиваемыми спицами, чаще всего 36-ю или 32-мя, однако, в зависимости от диаметра и назначения колес их количество может быть от 12 до 144.
Размер велосипедного колеса (по внешнему диаметру покрышки) традиционно указывается в дюймах - 16", ... 26", 27,5", 28", 29", 36". В соответствии со стандартом ISO размер колёс обозначается как посадочный диаметр обода в миллиметрах: 533, 559, 622 и т.д. Так, размеру 26", как правило, соответствует ISO 559 мм, 28" - ISO 622 мм. Следует учитывать, что при одном и том же диаметре обода наружный диаметр покрышки может и различаться: например, для 622 мм обода может подходить как 28", так и 29" покрышка. Существует и так называемая французская система размеров, по которой 28" колесо может обозначаться как 700С, где 700 - внешний диаметр шины в миллиметрах (приближённо); A, B, C, D - ширина покрышки (по возрастанию). Покрышки по диаметру и ширине обычно маркируются и в миллиметрах (по ISO), и в дюймах, например, 53-559 и 26×1,95.
Шоссейные колеса
На дорогие спортивные велосипеды иногда устанавливаются колёса с 4-6 парами плоских углепластиковых спиц («Spinergy»), лопастные колёса (лопасти, в отличие от спиц, работают не только на растяжение, но и на сжатие, а также воспринимают боковую нагрузку) или дисковые колёса. Дисковые колёса, используемые прежде всего для велогонок, обладают наибольшей жёсткостью и хорошей аэродинамикой; однако их повышенная парусность создаёт проблемы при боковом ветре. По этой причине не делают сплошным переднее, рулевое колесо: при повороте парусность будет создавать большое сопротивление. Кроме того, колёса с жёсткими ободами (к которым относятся как дисковые, так и лопастные и многие спицевые, как правило, с малым числом спиц) имеют повышенный момент инерции, ухудшая динамику велосипеда.
Обод
На большинстве велосипедов сейчас устанавливаются коробчатые[неизвестный термин] обода. На шоссейных велосипедах могут устанавливаться обода с более низкими стенками чем у дорожных велосипедов[1].
Для изготовления колёсных ободов велосипеда используют алюминиевые сплавы, сталь, карбон. Обода из алюминия, в сравнении с ободом из стали, прочнее, легче, менее подвержены коррозии и к тому же обеспечивают лучшее торможение в случае использования ободных тормозов.
Деформации
Трудно переоценить роль колес в велосипеде, ведь именно через них передаётся усилие качения и торможения, статические нагрузки, вызванные массой самого велосипеда и велосипедиста, а также динамические нагрузки от неровностей дороги, прыжков, преодоления препятствий и т. п. Однако вне зависимости от характера нагрузок, большая их часть, так или иначе, воспринимается спицами. В то же время при нагрузках натяжение некоторых спиц падает, что может вызвать их расстройку, а это в свою очередь вызовет деформации обода, которые со временем могут стать весьма заметными, а иногда и опасными, привести к повышенному износу узлов велосипеда и повысить опасность его использования.
Спицы
Спицы производят из стали, алюминия и титана. Спица соединяет втулку колеса с ободом при помощи ниппеля, в который она вкручивается (со стороны обода). Спицы бывают постоянного и переменного сечения.
Ступица колеса
Центральной деталью колеса является ступица (жарг. втулка), которая вращается вокруг неподвижной оси на подшипниках. Во втулке часто используются насыпные шарикоподшипники, открытые подшипники с сепаратором, а иногда и подшипники закрытого типа (промышленные подшипники). К втулке крепятся обода посредством спиц (лопастей, диска). Втулка может содержать в себе тормозной барабан или иметь крепления для тормозного диска. Задняя втулка дополнительно может содержать в себе планетарную систему переключения передач, либо узел для крепления звёздочки (или «кассеты» звёздочек), обычно с механизмом свободного хода («трещоткой»).
Шина
Обычно велосипедные шины накачиваются воздухом, что позволяет регулировать жёсткость шины.
Покрышки различаются в основном размерами и рисунком протектора[2]. Размер определяется двумя числами, обозначающими диаметр и ширину покрышки.
Шины горного велосипеда бывают бескамерными[2] — в этом случае воздух в шине удерживается самой покрышкой, герметично прижатой к ободу.
На шоссейных велосипедах могут устанавливаться однотрубки[2] («трубки», «велотрубки»), в которых камера и покрышка представляют собой единое целое. Для шоссейных велосипедов применяются узкие шины (18-27 мм) высокого давления. Рабочее давление клинчерных шин шоссейных велосипедов обычно 8 атм.
На данный момент наиболее часто встречаются покрышки трех посадочных диаметров:
- 26-дюймовые колеса (посадочный диаметр обода 559 мм) — горные велосипеды, городские и прогулочные велосипеды. Самый распространенный размер колес.[3] Постепенно устаревает и переходит в раздел бюджетных велосипедов.
- 27.5-дюймовые колеса (посадочный диаметр обода 584 мм) - новый стандарт для горных велосипедов, активно продвигаемый маркетологами.
- 28-дюймовые колеса (посадочный диаметр обода 622 мм) — гибридные, шоссейные и дорожные велосипеды. Подтипом того же посадочного диаметра являются колеса 29 дюймов "найнеры", получившие широкое распространение для всех дисциплин MTB. От 28 дюймовых отличается покрышками более широкого профиля (2.0 - 2.6 дюйма)
Камера представляет собой резиновую трубку, замкнутую в кольцо с вмонтированным в неё ниппелем.
Чтобы концы спиц и острые края спицевых отверстий не повреждали камеру, между ободом и камерой прокладывается резиновая или полимерная полоска — ободная лента жарг. флиппер[4].
Дисбаланс
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 19 июля 2013 года. |
Хорошо отрегулированное колесо должно поворачиваться под тяжестью веса ниппеля. Практически на любом колесе существует некоторый дисбаланс, то есть одна часть колеса почти всегда тяжелее другой. На велосипедах дисбаланс не так страшен, как на автомобилях. Регулировка дисбаланса может производиться установкой одного или нескольких катафотов на самые лёгкие части колеса.
См. также
Напишите отзыв о статье "Велосипедное колесо"
Примечания
- ↑ [www.velokat.ru/rim.html www.velokat.ru]
- ↑ 1 2 3 [www.bike-rep.ru/Choose_wheel.htm www.bike-rep.ru. Бывают слики(гладкие покрышки для шоссе),полуслики и грязевые(для бездорожья). Для зимней езды выпускаются шипованые покрышки. Выбор велосипеда — колеса, покрышки, камеры, ободья, и спицы.]
- ↑ [uabike.com/article/news/2013-scott-genius-650b-29-26.html Стандарт 26" умер — заявил Scott и выпустил Genius 27.5"] // uabike.com, 8 август 2012
- ↑ [www.dirt.ru/faq/2/ www.dirt.ru. FAQ по горным велосипедам.]
Ссылки
- [caravan.hobby.ru/materiel/wheelbuild-ru.html Сборка велосипедных колес. Шелдон Браун. — Московский велоклуб Караван]
- [bestjump.ru/stati/1227-remont-velosipeda-chto-obyazan-umet-kazhdyj-velosipedist.html Ремонт самой распространенной проблемы велосипедного колеса («восьмерки»)]
- [veloman.by/kak-pomenyat-kameru-v-kolese-velosipeda-zamena-kamery Как поменять камеру на велосипеде]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Велосипедное колесо
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
