Монограмма

Моногра́мма (греч. μόνος — один, γραμμα — буква) — знак, составленный из соединённых между собой, поставленных рядом или переплетённых одна с другой начальных букв имени и фамилии или же из сокращения целого имени.

Не следует путать с анаграммой.

История

Монограммы встречаются на греческих монетах, с 350 года до н. э. Самые ранние известные монограммы на греческих монетах, часто состоят из первых двух букв названия города. Например, монограмма на монетах античного города Ахайя состоит из букв альфа (Α) и хи (Χ) соединенных вместе. Монограммы в первые века нашей эры использовались на медалях эпохи Траяна — Деция и др.

Монограмма в искусстве

Чаще всего подобные знаки встречаются на произведениях искусства. Многие художники, преимущественно живописцы и граверы, выставляют их на своих работах вместо подписи. Иногда для такого обозначения принадлежности работы именно ему художник помечает её где-либо не на особенно видном месте, какой-либо, всегда одной и той же фигурой — например, изображением крылатой змейки (Лукас Кранах Старший), цветка гвоздики (Бенвенуто Тизи Гарофало), очков (П. Бриль), насекомого ихневмона (Чима да Конельяно), совы (Херри мет де Блес) и т. п.

Использование монограмм

Однако монограммой, кроме того, называется начертание вообще всякого имени в сокращённом виде. Сюда же относятся вензеля и марки, которыми в Средние века, начиная с VII века, папы, короли и важные особы скрепляли свои грамоты и которые приказывали вырезать на своих печатях, помещались на монетах, а также сокращённые надписи, исстари помещаемые на иконах и некоторых предметах церковной утвари. С XVI в. используются для торговых, фабричных и издательских марок. Иногда монограммы применялись для знаков отличия, в военной и придворной форме.

Большое распространение монограммы получили в частном быту как метка владельца на экслибрисах, ювелирных изделиях, белье, посуде и др.

• Вензель (от польск. Węzeł — узел) — начальные буквы имени и фамилии (иногда и отчества), обычно художественно переплетённые и образующие красивый узор.

Фактически, вензель — это усложнённая монограмма с более замысловатым переплетением инициалов и добавлением к ним различных украшений, узоров и витиеватостей. Если буквы принадлежат одному лицу, то вензель считается простым, если нескольким — то сложным. Он может быть украшен короной, венком и т. п.

Галерея

• Monogram in ancient theater.jpg

  Монограмма на камне в античном театре. Мира. Ликия.

• R kiev1 3.jpg

  Монограмма, тризуб, на монете Владимира Святославича.

• Albrecht Dürer Monogramm.svg

  Монограмма Альбрехта Дюрера.

• Detalhe gravura Dürer 2.jpg

  Монограмма на гравюре А. Дюрера - Рыцарь, смерть и дьявол.

• Cranach autograph.png

  Монограмма - подпись Лукаса Кранаха Старшего.

• M S mester - Feltámadás - monogram.jpg

  Монограмма Мастера M. S. на панелях алтарного полиптиха из церкви Пресвятой Девы Марии в Банска Штьявница.

См. также

• Лигатура (соединение букв)
• Завершающий штрих
• Монокондил
• Вязь

Примечания

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Литература

Большая советская энциклопедия, 2-й выпуск /Б. А. Введенский. — М: Большая советская энциклопедия, 1954 г. — Т. 28 — С. 236.

Ссылки

• [postcards.org.ua/monogramma_ili_venzel.html Монограмма или вензель — особенности применения]

Отрывок, характеризующий Монограмма

– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.