Вениамин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вениамин
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Вениамин (ивр.בִּנְיָמִין‏‎, Биньямин) — младший сын библейского патриарха Иакова и его любимой жены — Рахили. Родился по дороге в Вифлеем. Рахиль после родов захворала и скончалась. Перед смертью она нарекла сыну имя — Бенони, что значит «сын скорби». Однако, Иаков, находя в нём после смерти Рахили главное себе утешение, дал ему другое имя — Вениамин, что значит «сын моей десницы». Вениамин был единственный родной брат по матери Иосифу, который любил его больше всех своих братьев.





Характеристика

По своему характеру Вениамин, однако, резко отличался от Иосифа, и Иаков в своём предсмертном благословении характеризовал его как «хищного волка, который утром будет есть добычу, и вечером будет делить добычу». Последующая история колена Вениаминова вполне оправдывает эту характеристику. (Быт. 49:27).

Потомки Вениамина

Книга Бытия называет следующих «сынов Вениамина»:

Бела и Бехер и Ашбел; [сыны Белы были:] Гера и Нааман, Эхи и Рош, Муппим и Хуппим и Ард.

Книга Паралипоменон также называет сыновей и внуков Вениамина:

Бела, Бехер и Иедиаил, трое. Сыновья Белы: Ецбон, Уззий, Уззиил, Иеримоф и Ири.

Четвертая Книга Моисеева — Числа дополняет информацию из других книг.

Сыны Вениамина по поколениям их: от Белы поколение Белино, от Ашбела поколение Ашбелово, от Ахирама поколение Ахирамово, от Шефуфама поколение Шефуфамово, от Хуфама поколение Хуфамово; и были сыны Белы: Ард и Нааман; [от Арда] поколение Ардово, от Наамана поколение Нааманово; вот сыны Вениамина по поколениям их; а исчислено их сорок пять тысяч шестьсот.

Заняв небольшую, но центральную площадь в Ханаане (к северу от Иерусалима между уделами Иуды и Ефрема), это колено отличалось чрезвычайно воинственным и мужественным духом. Их пращники вошли в пословицу.

Воинственность развила в них крайнее самомнение, которое однажды привело их к ожесточённой борьбе со всеми остальными коленами, едва не окончившейся полным истреблением колена и жителей города Гивы Вениаминовой, восстановленного лишь через похищение девиц оставшимися немногими членами его (Суд. 19).

Из среды Вениамитян вышел второй судья израильский Аод (сын Геры) и первый израильский царь Саул (сын Киша), отличавшийся своим исполинским ростом. По разделении еврейской монархии колено Вениаминово сохранило верность дому Давидову и вошло в состав царства Иудейского, поддерживая его в тяжкие годины его невзгод.

По возвращении из плена вавилонского оно также составляло значительный элемент в возрождённом Иудейском царстве, и из него произошёл Савл, впоследствии апостол Павел.

Удел Вениамина

Города, входившие в удел Вениамина:

  • Гаваон, Иерихон и, конечно же, Иерусалим.
  • Гева или Гива, город левитов в колене Вениаминовом (И. Нав. 18:24; 21:17) близ Рамы (Неем. 7:30; Ис. 10:29) недалеко от северной границы Иудейского царства (4 Цар. 23:8).
  • Рама, город, лежавший близ границ колена Ефремова.
  • Цела — (И. Нав. 18:28), где Кис, отец Саула, имел семейную могилу, в которой были погребены Саул и Ионафан (2 Цар-21:14).
  • Бахурим — родина Семея, близ Иерусалима (2 Цар. 3:16; 16:5; 17:18).
  • Афин — (И. Нав. 18:24), названный у Иосифа Флавия Гофна, теперь селение в расстоянии почти 10 км к северу от Иерусалима.
  • Алмон (И. Нав. 21:18) или Аллемеф (1 Пар. 6:60), город священников; теперь развалины Алмит к северо-востоку от Ана-фофа.
  • Гиффаим (2 Цар. 4:3; Неем. 11:33).
  • Цемараим (Ис. Нав. 18:22) город, а также гора вблизи этого города (2Пар 13:4); у этой горы иудейский царь Авия нанес поражение израильскому царю Иеровоаму I. Город Ц. упоминается в списке Шешонка (библ. Сусакима); место, где он стоял, находится рядом с Рас-эс-Цемарой, на горе, между Тайибой (см. Ефрон (2); ср. 2Пар 13:19) и Раммуном, прим. в 20 км сев.-вост. Иерусалима.
  • Галлим (волны, груды камней; 1Цар. 25:44): Город колена Вениаминова к северу от Иерусалима, упоминаемый, как место откуда происходил Фалтий, которому Саул отдал в замужество дочь свою

Почитание

В Православной церкви Вениамин почитается в лике праотцов, память совершается в «Неделю праотцев» во второе воскресение перед Рождеством Христовым.

Мавзолей Биньямина

Мавзолей Биньямина находится на перекрёстке Кефар-Сава восточная, на северном окончании кибуца Неве Ямин, наименование которого произошло от названия места захоронения. В древности здесь проходила торговая дорога из Сирии в Египет. У арабов мавзолей называется «Neby Yamin». На северной стороне мавзолея имеется высеченная на камне надпись на арабском языке, восхваляющая Бога. Здесь имеются также два родника. Это место было заселено уже в конце римского и византийского периодов (II—VII вв. н. э.). Находящиеся вблизи гробницы руины, относятся к периоду Мамлюков (XIV век н. э.). На находящемся поблизости постоялом дворе имеются каменные пластины с высеченной датой 1312 г.

Сегодня в мавзолее Биньямина проводят занятия по изучению Торы и молятся представители местной хасидской общины и все желающие. Это место считается священным.


См. также

  • [www.eleven.co.il/article/10633 Биньямин] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  • [picasaweb.google.com/avaya26/KeverBenyaminIsrael Фотографии гробницы Вениамина]
  • [www.thirdtemple.com/TribesOfIsrael/Benyamin/gallery.htm Фотографии гробницы Вениамина]
  • [www.lopbible.narod.ru/1ch/txt1ch07.htm Толковая Библия Лопухина]
  • [jig.ru/index4.php/2009/06/25/veniamin-i-ego-potomki.html ВЕНИАМИН И ЕГО ПОТОМКИ]
Дети Иакова
Лия Рувим (1) Симеон (2) Левий (3) Иуда (4) Иссахар (9) Завулон (10) Дина (дочь)
Рахиль Иосиф (11) Вениамин (12)
Валла (служанка Рахили) Дан (5) Неффалим (6)
Зелфа (служанка Лии) Гад (7) Асир (8)
Другие дети (?) Дочери Иакова

Напишите отзыв о статье "Вениамин"

Отрывок, характеризующий Вениамин

Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.