Веня Д’ркин

Веня Д’ркин
Основная информация
Полное имя	Александр Михайлович Литвинов
Дата рождения	11 июня 1970(1970-06-11)
Место рождения	посёлок Должанский, Свердловский район (Луганская область), Украинская ССР, СССР
Дата смерти	21 августа 1999(1999-08-21) (29 лет)
Место смерти	Королёв, Московская область, Россия
Годы активности	1993—1999
Страна	СССР СССР Украина Украина
Профессии	поэт, певец, гитарист
Жанры	Авторская песня, рок
Лейблы	ДРдом, Отделение Выход
[drdom.ru/ drdom.ru]

Веня Д’ркин (настоящее имя Алекса́ндр Миха́йлович Литви́нов; 11 июня 1970, пос. Должанский, Луганская область, УССР — 21 августа 1999, Королёв, Московская область) — поэт, музыкант, рок-бард, певец.

Биография

Отец Вени Д’ркина, Михаил Литвинов, был директором школы, мать — учителем математики. С 7 лет Саша Литвинов писал стихи, с 12 лет рисовал и писал маслом картины, учился играть на гитаре. Учился в школе № 18 Свердловска (Луганская область). C 14 лет руководил школьным ВИА.

В 1987 году закончил учёбу в школе с золотой медалью и поступил в Рижское военно-политическое училище, но учиться там не стал, а сразу же перевёлся в Донецкий политехнический институт на геологоразведочный факультет.

В 1988 году был призван в армию. Служил в конвое, охране и ракетных войсках в Павлограде, затем был переведён водителем в Донецк. Осенью 1989 года уволен в запас. До 1991 года жил в пос. Мироновском Дебальцевского района, где работал водителем и писал песни.

В 1991 году перевёлся в Луганский сельскохозяйственный институт на факультет механизации сельского хозяйства. Осенью того же года знакомится в буфете в очереди за квашеной капустой с девушкой Полиной (Пэм), которая в будущем становится его женой. Тогда же он собирает коллектив «Давай-Давай». Они играют на нескольких концертах в ДК ЛСХИ.

Весной 1993 года выступает на фестивале «Рок против наркотиков», а осенью переводится на заочное обучение и уезжает в посёлок Новолуганское (Артёмовский район Донецкой области), где работает сначала слесарем на КРС, а потом художником в Доме Культуры.

Весной 1994 года женится на Полине (Пэм). С ней, друзьями и с собакой Чузей едет на фестиваль «Оскольская Лира», где Саша шутки ради заявляет, что он Веня Ды́ркин из Максютовки, и под этим псевдонимом он становится лауреатом. Осенью этого же года Д’ркин с Полиной (Пэм) переезжают в Свердловск (Луганская область), где Веня работает в старших классах школы № 18 учителем физики. 12 декабря 1994 года у них рождается сын Денис Литвинов.

Летом 1995 года Д’ркин во второй раз едет на фестиваль «Оскольская Лира», где получает гран-при. Осенью переезжает с семьёй в Луганск, где работает на стройке.

Летом 1996 года Д’ркин снова едет на фестиваль, где поёт уже в качестве почётного гостя. Бард Геннадий Жуков зовёт его в Москву с обещанием помочь. Осенью по финансовым причинам Д’ркин перевозит семью обратно в Свердловск, а сам едет в Москву.

В октябре-декабре 1996 года Д’ркин играет несколько квартирников, два концерта в театре-студии песни Виктора Луферова «Перекрёсток», записывает на студии «Остров» магнитоальбом «Крышкин Дом».

В январе 1997 года Д’ркин перевозит Пэм с сыном в Краснодон, там устраивает Пэм на работу, сам же снова уезжает в Москву. 1997 год становится наиболее активным в концертном плане — многочисленные клубные и квартирные концерты, концерт на радиостанции «РаКурс», гастроли по городам Подмосковья, поездки в Воронеж, Харьков. Готовит совместную программу с Геннадием Жуковым и выступает с ним на нескольких концертных площадках в Москве.

В марте 1997 года Д’ркин за три дня на студии Алексея Вертоградова записывает альбом «Всё будет хорошо». В сентябре у Вени появляются первые признаки болезни. В октябре в Луганском онкологическом диспансере поставлен диагноз «лимфогранулематоз» (онкологическое заболевание лимфатической системы). 19 октября 1997 года Веня Д’ркин крестится с именем Фома. В ноябре проходит первый сеанс лучевой терапии.

Болезнь отразилась на творчестве Д’ркина: многие из позднее написанных («Эныкы-бэныки», «А ты не конь», «Сегодня — Чай»(«Всё для всего»)) и введённых в репертуар («Детка» (В. Турчанин), более ранняя «Баба в оранжевом») песен являются как бы развёрнутым призывом не тратить время жизни зря.

В 1998 году Д’ркин в перерывах между курсами химиотерапии (которые продолжают проводить, несмотря на отсутствие улучшений) успевает съездить в Мироновку (апрель, попытка электрического проекта с гитаристом Муком из состава группы «АЯ»), Алчевск (1-2 мая, два концерта), Белгород (28 мая, концерт в ДК Строитель), на «Оскольскую Лиру» (июль, проект «Старички Джазовички») и в Старый Оскол (квартирник 28 июля).

В январе 1999 года Веня записывает на квартире у друзей черновой вариант сказки «Тае Зори» (накладками на двух магнитофонах). Тогда же Литвинов начинает заниматься переписыванием текстов своих песен, их систематизацией.

3-4 мая случается кризис, связанный с разрушительным действием химиотерапии, после которого Александр Литвинов чудом выживает. Подруга семьи берёт Венину телефонную книжку и обзванивает все имеющиеся там номера с просьбой о помощи, и тогда начинаются какие-то движения — благотворительные концерты, сборы денег, писем.

В конце июня друзья перевозят Д’ркина в Москву в Институт гематологии РАМН, где ставят уже другой диагноз — лимфосаркома, ещё более неутешительный, практически приговор. Ещё полтора месяца в Москве врачи борются за жизнь Вени, но 11 августа его выписывают без надежды на выздоровление.

21 августа 1999 года Веня Д’ркин умер в городе Королёв (Московская область), 25 августа его похоронили в городе Свердловске Луганской области.

С 1988 по 1999 год он написал больше трёхсот песен, но только половина из них была издана в том или ином виде.

После смерти Вени был организован «Неформальный Фонд Вениамина Д’ркина», который занимается сбором и оцифровкой аудио- и видеоматериалов, реставрацией записей и распространением творчества.

В память о Вене Д’ркине проводятся музыкальные фестивали ДрФест, Вестень Свят Лета и [venichkina.narod.ru Веничкина радуга].

Творчество

По оценке исследователя русской рок-поэзии и авторской песни В. А. Гаврикова творчество Вени Д’ркина можно определить как «пост-рок»: во многом близкое рок-музыке 1980-х, оно вобрало в себя множество других музыкальных и поэтических стилей. В музыке и текстах Вени постоянно встречаются аллюзии и реминисценции из разнообразных (как правило, песенных) источников — от БГ до А. Б. Пугачёвой. Кроме того, в поэтическом отношении творчеству Вени присущи яркие образы, обилие тропов, аллитерации, словотворчество, при этом артист использует различные приёмы усиления восприятия текстов, например пение с определённым акцентом. Большинство песен Вени в большей или меньшей степени ироничны, однако среди его произведений есть и по-настоящему трагические.

Кроме поэтического и музыкального творчества хорошо рисовал, сочинял короткие мистические сказки.

Дискография

Все пластинки, кроме «Крышкин Дом» и «Все будет хорошо», вышли после смерти ДРкина на лейбле ДРдом.

1989 — Донецк`89 — магнитоальбом 1991 — Донецк`91 — магнитоальбом 1991 — Концерт в Мироновке 1996 — Крышкин Дом 1996 — Оскольский квартирник 1996 — Домашний концерт у Макса Кротова (16.11.1996) 1997 — Все Будет Х… (Дули Две) — магнитоальбом 1997 — Концерт в выставочном зале КТЦ «Тринити» г. Троицк 2 февраля 1997 — Ok Club — Концерт в Обнинске 1997 — Апекс — концерт в ЦкиБ «Апекс», Воронеж, 3 июня 1997 года 1997 — Запись для Дяди Коли 1997 — Концерт в Николаевском театре кукол 1998 — Вернулся с Неба — Белгородский концерт 25 мая 1998 года 1998 — Концерт в Алчевске 1998 — Концерт в Антраците 1999 — Тае Зори

Посмертные сборники 2006 — Анютины глазки 2006 — Волос 2006 — ДРиБ (Джазики, Романсики и Блюзики) 2006 — Время И Стекло 2006 — Ти Би Бо 2006 — Чужое (Веня Д’ркин исполняет песни других авторов) 2007 — Концерт в Луганском сельскохозяйственном институте

Ссылки

• [drdom.ru «Неформальный Фонд Вениамина Д’ркина», сайт поклонников творчества]
• [www.last.fm/group/Drkin Сообщество на Last.fm]
• [www.last.fm/ru/music/%D0%92%D0%B5%D0%BD%D1%8F%2B%D0%94%27%D1%80%D0%BA%D0%B8%D0%BD Профиль Веня Д’ркин] на Last.fm
• [lib.ru/KSP/litwinow.txt Веня Д’ркин] в библиотеке Максима Мошкова
• [ru_drkin.livejournal.com/ ru_drkin] — сообщество «Веня Д’ркин» в «Живом Журнале»
• [community.livejournal.com/chtoby_pomnili/12266.html Веня Дркин, Дрантя (Саша Литвинов)] в [chtoby_pomnili.livejournal.com/ chtoby_pomnili]
• [emoeproduction.ru/video/bluz.html «Зимний блюз» — фильм о творчестве Вени Д’ркина]
• [www.youtube.com/drdomlabel Видеоканал drdomlabel] на YouTube

Литература

• Александр Горбачев, Илья Зинин. Песни в пустоту. — М.: АСТ, 2014. — 445 с. — ISBN 978-5-17-085230-7.

Отрывок, характеризующий Веня Д’ркин

Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»