Вербицкая, Анастасия Алексеевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Анастасия Алексеевна Вербицкая
Имя при рождении:

Анастасия Алекеевна Зяблова

Псевдонимы:

Игорь Ольгович, А. Алексеева

Дата рождения:

23 февраля 1861(1861-02-23)

Место рождения:

Воронеж,
Российская империя

Дата смерти:

16 января 1928(1928-01-16) (66 лет)

Место смерти:

Москва, СССР

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Род деятельности:

прозаик

Жанр:

проза

Анастасия Алексеевна Вербицкая [10 (22) февраля 1861, Воронеж — 16 января 1928] — русский прозаик.





Биография

Родилась в дворянской семье Зябловых. Училась в Московской консерватории по классу пения (1879—1881, не окончила), затем работала учительницей музыки, регентом хора в Елизаветинском институте, занималась журналистикой и писала рассказы.

Писать начала в 1883 году в «Русском Курьере», где одно время вела политический отдел. В 1887 году была помещена в «Русской Мысли» её большая повесть «Разлад». Позднее она помещала свои романы, повести и рассказы в «Русском Богатстве», «Жизни», «Начале», «Мире Божием», «Русских Ведомостях», «Северном Курьере», «Живописном Обозрении», «Образовании» и других периодических изданиях. Отдельно вышли «Сны жизни» (сборник рассказов, 3 изд., 1899—1902), «Освободилась» (Москва, 1902), «Преступление Марьи Ивановны» (Москва, 1902, сборник рассказов), «Первые ласточки» (Москва, 1900; переделка «Разлада», 2 изд., Москва, 1902), «Вавочка» (2 изд., 1900—1902), «История одной жизни» (Москва, 1903), «Счастье» (Москва, 1905, сборник рассказов), «Мотыльки» (Москва, 1905, сборник рассказов). Без успеха были поставлены пьесы Вербицкой «Миражи» и «Семейство Волгиных» (также «Бесправные»). Другие её драматические произведения: «Дети века» («Эфемериды»), «Бесплодные жертвы», «Рассвет».

С 1894 года полностью обратилась к литературному творчеству, выступала по вопросам женской эмансипации и печаталась в журналах «Жизнь», «Начало», «Русское богатство», «Мир Божий». С 1899 года сама издавала свои многочисленные романы, содействовала публикации и других феминистских произведений. По прямому заявлению своему в автобиографии («Сборник на помощь учащимся женщинам», Москва, 1901), Вербицкая — писательница «идейная». Она отстаивала общественную самостоятельность женщины и её право располагать своим сердцем. Вместе с тем, она предъявляла женщинам требование никогда не зависеть от мужчины и жить исключительно своим трудом. Её социалистическая антицаристская позиция обеспечила ей определённую поддержку в соответствующих кругах.

Несколько биографических данных автора некогда нашумевшего романа «Ключи счастья». Вербицкая родилась в небогатой дворянской семье, в которой царил культ театра. Как отмечает биограф писательницы А. Грачева: «Начиная с самого детства, Вербицкая не только существовала в реальных, во многом неблагоприятных житейских обстоятельствах, но и в мире своей фантазии, построенной на основе сублимации. В нём росла красавица-девочка, имеющая гениальную актрису-бабушку, роковую, прекрасную и любящую мать, благородного старика-отца и окружающих, постоянно восхищающихся внешностью и необычными и разнообразными талантами ребёнка, а затем девушки. Впоследствии многие героини произведений Вербицкой явились реализацией этого фантастического образа её „эго“, как бы переселившегося из фантастического мира авторского воображения в более осязаемый, но менее воображаемый макрокосм её произведений…»

Романом «Ключи счастья» (1909), где открыто подана тема сексуальной свободы женщины, Вербицкая завоевала сомнительную славу исключительной популярности у массового читателя. В новом романе Вербицкая опять рассказывает «сказку о Золушке» — талантливейшей, незаурядной натуре с тонким художественным чутьем — Марии Ельцовой. В основе произведения — проблема взаимоотношений художника и общества, в решении которой Вербицкая утверждает, в русле набирающей силу модернистской этики и эстетики, безграничную свободу творческой личности, в том числе в половой сфере. Трагический финал романа свидетельствовал о том, что писательница осталась верна художественной правде. «Новая женщина», ницшеанка, легко переступающая через чужие жизни, осталась лишь теоретической фантазией героев романа.

Продолжение «Ключей счастья» составило 6 книг (до 1913). В честь популярнейшего романа Вербицкой были названы даже салонные вальсы того времени.

В 1913 режиссёры В.Гардин и Я.Протазанов осуществили его экранизацию, ставшую самой кассовой лентой дореволюционного русского кинематографа.

В 1914 был экранизирован роман «Вавочка» (реж. В.Гардин), вошедший в «Русскую золотую серию» Тимана.

В 1915 Вячеслав Висковский экранизирует роман Вербицкой «Елена павловна и сережка» под названием «Сила любви» В 1915 Андрей Андреев снял двухсерийный фильм «Андрей Тобольцев», позже перемонтированный в односерийный, по роману «Дух времени». Это единственная экранизация Вербицкой, сохранившаяся до наших дней.

В 1916 году Андреев снимает ещё одну экранизацию, фильм «Чья вина». Фильм не сохранился.

В 1917 году Киноиздательство «Жизнь» выпустило фильм Б.Светлова «Победители и побежденные» — вторую («полную») инсценировку романа А. В. Вербицкой «Ключи счастья» (писательница была также автором сценария и сорежиссёром).

В библиотеках число выдач книг Вербицкой достигло самой высокой отметки, а в 1915 г. тиражи изданий достигли уровня бестселлеров того времени: 280000 экз. Кроме «Ключей счастья» известны были романы «Дух времени» и «Иго любви» («Актриса», «Огни заката», «Спешите жить»).

Умная и тонкая женщина, Анастасия Алексеевна прекрасно все понимала. В одном из ответов на критику, сохранившемся в её архиве, мы можем прочесть точные и горькие слова: «Я хорошо знаю себе цену, не страдаю манией величия и не считаю себя талантливой. О, нет! Но я понимаю, почему меня читают в данную минуту. Я вижу, что влечет ко мне читателя Я затрагиваю всё те же вопросы, старые вопросы о любви, о браке, о борьбе личности с обществом. Очевидно, я вкладываю в решение этих вопросов тот темперамент, ту искренность, то несомненное своё, что и отличает меня от других. Может быть, именно то, что я пишу по-женски? И чувствую, и думаю — тоже по-женски? А может утешительные слова теперь именно нужнее всего! Или я освещаю эти вопросы по-своему? Или читатель чувствует, что мои слова выстраданы мною, что моё миросозерцание стоило мне дорого?»

После Октябрьской революции 1917 г. Вербицкая не играла больше роли в литературе, а её бульварные романы были заклеймены как устрашающий пример буржуазного распада. По словам Вольфганга Казака, Вербицкая «приспосабливает к массовым вкусам свою банальную, схематичную и заурядную технику письма».

Наркомпрос решил сжечь весь склад книг Вербицкой «за порнографию, юдофобство и черносотенство». Но писательница потребовала гласного суда над собой, после чего заведующий Госиздатом В. Воровский создал комиссию из 12 литераторов-коммунистов, которые в течение трех месяцев изучали 33 книги Вербицкой и, в конце концов, признали их безвредными. Вербицкой было обещано передать книги в рабочие клубы и читальни.

После убийства В. Воровского, в 1924 г. Вербицкая снова попала в список запрещенных писателей и её книги изъяли из всех магазинов и библиотек. В 1926 г. в журнале «На литературном посту» (No 7-8) состоялась дискуссия о Вербицкой, поводом к которой стало её письмо, в котором она перечисляла свои заслуги перед русским революционным движением и выражала желание «писать о современном строе». Луначарский и другие защищали Вербицкую и её политически прогрессивную роль. Луначарский высказал мнение, что «для некоторых очень отсталых слоев провинциального читателя… чтение произведений Вербицкой было бы прогрессом и могло бы оставить в их душе светлый след».

Вербицкая писала рассказы для детей под псевдонимом Игорь Ольгович, А. Алексеева и другими. Похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.

Сестра Вербицкой Александра Сорнева также была писательницей. Один из сыновей Вербицкой-Вербицкий Всеволод Алексеевич Народный артист РСФСР (1948). Внук писательницы актёр Вербицкий Анатолий Всеволодович известен по роли Печорина в фильме «Княжна Мэри» (1955)

Романы

  • 1898 — «Вавочка» (переиздан в 1990-е годы под названием «Мать или дочь»)
  • 1899 — «Освободилась»
  • 1903 — «История одной жизни»
  • 1906 — «Чья вина?» (переиздан в 1990-е годы)
  • 1908 — «Дух времени» (переиздан в 1990-е годы)
  • 1913 — «Ключи счастья» (переиздан разными издательствами в очень сокращенном варианте в 1990-е годы и в 2000-е издательством Эксмо под другим названием «В ожидание принца. Марион»)
  • 1914 — «Елена Павловна и Серёжка» (переиздан в 1990-е годы)
  • 1916 — «Иго любви» (переиздан в 1990-е годы)

Экранизации

  • В 1913 режиссёры В.Гардин и Я.Протазанов осуществили его экранизацию, ставшую самой кассовой лентой дореволюционного русского кинематографа.
  • В 1914 был экранизирован роман «Вавочка» (реж. В.Гардин), вошедший в «Русскую золотую серию» Тимана.
  • В 1915 Вячеслав Висковский экранизирует роман Вербицкой «Елена Павловна и Сережка» под названием «Сила любви» В 1915 Андрей Андреев снял двухсерийный фильм «Андрей Тобольцев», позже перемонтированный в односерийный, по роману «Дух времени». Это единственная экранизация Вербицкой, сохранившаяся до наших дней.
  • В 1916 году Андреев снимает ещё одну экранизацию, фильм «Чья вина». Фильм не сохранился.
  • В 1917 году Киноиздательство «Жизнь» выпустило фильм Б.Светлова «Победители и побежденные» — вторую («полную») инсценировку романа А. В. Вербицкой «Ключи счастья» (писательница была также автором сценария и сорежиссёром).
  • 2007 — «Иго любви» (мини-сериал по мотивам одноимённого романа, реж. А. Горбатый, в ролях: А. Назарова, М. Голуб, О. Табаков, и др.).

Напишите отзыв о статье "Вербицкая, Анастасия Алексеевна"

Литература

  • А. М. Грачева. Анастасия Вербицкая: легенда, творчество, жизнь // Лица, вып. 5. 1994
  • Шулятиков, Владимир Михайлович. НОВЫЕ ПЕРЕПЕВЫ СТАРЫХ МОТИВОВ. «Курьер», 1901 г., N 285.

Источники

  • Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
  • Книга — Забытое имя Вербицких. Корни семьи.

Примечания

Ссылки

  • [az.lib.ru/w/werbickaja_a_n/text_0100.shtml Ключи счастья ]
  • Вербицкая, Анастасия Алексеевна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [www.allabout.ru/a17030.html Вербицкая Анастасия история, биографии]
  • [az.lib.ru/w/werbickaja_a_n/ Вербицкая в библиотеке Мошкова]
  • [www.krugosvet.ru/articles/69/1006926/1006926a1.htm Статья в «Энциклопедии Кругосвет»]
  • [archive.is/20130417054605/www.izvestia.ru/bykov/article3152083/ Д. Быков. Дамское зеркало русской революции]

Отрывок, характеризующий Вербицкая, Анастасия Алексеевна


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.