Верещагин, Александр Васильевич

Александр Васильевич Верещагин
Дата рождения	10 (22) мая 1850(1850-05-22)
Место рождения	Пёртовка, Череповецкий уезд, Новгородская губерния
Дата смерти	28 января (10 февраля) 1909(1909-02-10) (58 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1877—1882; 1894—1906
Звание
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1877—1878); Ахал-текинская экспедиция; Китайский поход (1900—1901)
Награды и премии
В отставке	прозаик

Алекса́ндр Васи́льевич Вереща́гин (10 [22] мая 1850 — 28 января [10 февраля] 1909) — русский генерал-лейтенант (02.12.1908), писатель.

Брат художника В. В. Верещагина

Биография

Образование получил в Николаевском кавалерийском училище, выпущен офицером в Бугский уланский полк. Прослужив лишь несколько месяцев, вышел в отставку.

С началом войны с Турцией (1877—1878) вернулся к службе и был определён во Владикавказский полк Терского казачьего войска. 30 августа под Плевной получил пулевое ранение в ногу; был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость». В 1880 г. откомандирован в распоряжение М. Д. Скобелева; участвовал в Ахал-Текинской экспедиции.

В 1882 г. вышел в отставку, жил в Болгарии, затем во Франции. В 1883 г. вернулся в Россию, служил оценщиком Дворянского земского банка; .

В 1894 г. он в третий раз вернулся на службу, назначен штаб-офицером для поручений при военном министре. В 1900 г. с началом боксёрского восстания в Китае направлен на Дальний Восток в распоряжение генерала Гродекова, где находился до 1902 г.

В 1909 г. застрелился вследствие расстройства личных дел.

Семья

Жена — Ольга Ивановна, урождённая Старицкая. Дети:

• Ольга — замужем за Анатолием Фёдоровичем Барсовым, офицером Генерального штаба,
• Владимир (1888—1981),
• Василий (1892-?).

Творчество

Автор ряда книг, большей частью автобиографического характера.

Избранные сочинения

• [www.booksite.ru/usadba_new/petrovka/6_05.htm Дома и на войне. 1853—1881: Воспоминания и рассказы]. — СПб., 1886.
• На войне. Рассказы очевидцев. 1900—1901. — СПб., 1902.
• Новые рассказы. 1855—1895. — СПб., 1900.
• У болгар и за границей. 1891—1903. Воспоминания и рассказы. — СПб., 1896.
• По Манчжурии. — СПб., 1903. ([www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XX/1900-1920/Veresagin_A_V/text1.htm Ч. 1], [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XX/1900-1920/Veresagin_A_V/text2.htm Ч. 2], [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XX/1900-1920/Veresagin_A_V/text3.htm Ч. 3])
• В Китае. — СПб., 1903.

Ссылки

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• [slovari.yandex.ru/~книги/Военная%20энциклопедия/Верещагин,%20Александр%20Васильевич/ Верещагин, Александр Васильевич]. Военная энциклопедия. — 1911—1914. Яндекс.Словари. — текст из Военной энциклопедии Сытина. Проверено 18 января 2014.
• [www.booksite.ru/usadba_new/petrovka/6_08.htm Александр Васильевич Верещагин] // Русские писатели 1800—1917: Биографический словарь. — М., 1987. — Т. 1.

[ru.rodovid.org/wk/Запись:402092 Верещагин, Александр Васильевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

Отрывок, характеризующий Верещагин, Александр Васильевич

Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.