Верненский уезд
|
Верненский уезд
|
Верненский уезд — административно-территориальная единица Семиреченской области Туркестанского генерал-губернаторства (в 1882—1899 годах — Степного генерал-губернаторства) Российской империи.
Уездный город — Верный (с 1921 года — Алма-Ата)[1].
История
Верненский уезд был образован 14 апреля 1867 года.
После Октябрьской революции Верненский уезд вошёл в состав Семиреченской области Туркестанской АССР (1918—1922; с 1924 года — Джетысуйской губернии КазАССР). Для временного управления территорией Верненского уезда был образован Военно-революционный комитет, который в апреле 1918 года передал свои полномочия Верненскому уездно-городскому Совету рабочих, солдатских, казачьих, крестьянских и мусульманских депутатов. В августе 1918 года состоялся первый съезд Советов Верненского уезда. Совету предшествовали организация 49 сельских и аульных Советов, проведение 11 волостных съездов Советов, совещание делегатов всех уездов Семиреченской области (25-26 мая 1918 года). В 1921 году Верненский уезд был переименован в Алма-Атинский уезд[1].
В результате административно-территориальной реформы 1923—1929 годов Алма-Атинский уезд Джетысуйской губернии был преобразован в район Алма-Атинского округа (решение ВЦИК от 3 сентября 1928 года)[1].
Напишите отзыв о статье "Верненский уезд"
Примечания
Ссылки
- Вяткин М. П. Очерки по истории Казахстана. — М. — Л., 1941
- Галузо П. Г. Аграрные отношения на Юге Казахстана в 1867—1914 гг. — Алма-Ата, 1965.
- [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php?reg=122 Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.]
Отрывок, характеризующий Верненский уезд
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
