Верне, Карл

Карл Верне
фр. Carle Vernet
Портрет Карла Верне, работа худ. Р. Лефевра, 1804
Имя при рождении:	Антуан Шарль Орас Верне
Дата рождения:	14 августа 1758(1758-08-14)
Место рождения:	Бордо, Франция
Дата смерти:	27 ноября 1836(1836-11-27) (78 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Влияние:	Стаббс, Джордж
Влияние на:	Жерико, Теодор
Премии:	Римская премия
Работы на Викискладе

Карл Верне́ (фр. Carle Vernet, полное имя Антуа́н Шарль Ора́с Верне́, Antoine Charles Horace Vernet; 14 августа 1758 года, Бордо — 27 ноября 1836 года, Париж) — французский жанровый художник, рисовальщик и литограф; анималист, карикатурист и баталист, художник-историограф Наполеоновской армии.

Сын художника Клода Жозефа Верне; отец исторического художника Ораса Верне.

Биография

Учился живописи у отца. В 17 лет получил вторую римскую премию; в 23 года — первую, что позволило ему отправиться в Рим на обучение. В 1787 году был удостоен звания члена Академии; в 1814 г. был снова принят в члены академии. Удостоился орденов Почётного легиона и св. Михаила.

Творчество

• Его первой прославившейся картиной стал «Триумф Павла Эмилия», где он изобразил большое количество лошадей. Картина выставлялась в первые годы революции и произвела сильное впечатление.
• «Эпизод из Аустерлицкого сражения», где Наполеон со свитой представлен на конях и во весь рост;
• «Аустерлицкая битва» (1808) изображает движение конных и пеших масс;
• исторические рисунки из итальянских походов. Гравюры по рисункам исполнил Дюплесси-Берто.

См. также

• Французская живопись

Литература

• А. Плюшар. Энциклопедический лексикон, том 9. — Типография А. Плюшара; С.-П., 1837 — с. 482 (2. Карлъ, Вернетъ).

Отрывок, характеризующий Верне, Карл

– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.