Верников, Яков Ильич

Яков Ильич Верников
Дата рождения	31 октября 1920(1920-10-31)
Место рождения	Спас-Деменск, Мосальский уезд, Калужская губерния, Советская Россия
Дата смерти	30 сентября 1993(1993-09-30) (72 года)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1938—1975
Звание	Генерал-майор авиации
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Яков Ильич Верников (31 октября 1920, Спас-Деменск, Мосальский уезд, Калужская губерния, Советская Россия — 30 сентября 1993, Москва, Россия) — Герой Советского Союза (18 ноября 1944), заслуженный лётчик-испытатель СССР (20 сентября 1960), заслуженный мастер спорта СССР (1975), генерал-майор авиации (1971).

Биография

Родился в городе Спас-Деменск Калужской области. С 1921 жил в Смоленске. С 1936 занимался авиамодельным и планерным спортом в Смоленском аэроклубе (учился вместе с Кугелем, Феликсом Романовичем). В 1937 окончил самолётное отделение Смоленского аэроклуба и был оставлен в нём лётчиком-инструктором.

В армии с 1938. В 1940 окончил Одесскую ВАШЛ. Служил в строевых частях ВВС.

Участник Великой Отечественной войны: в июне-августе 1941 — лётчик 124-го истребительного авиационного полка (Западный фронт); в августе 1941-апреле 1944 — лётчик, командир звена, АЭ 234-го истребительного авиационного полка (Западный и Юго-Западный фронты ПВО); в апреле 1944-мае 1945 — заместитель командира — штурман 145-го гвардейского истребительного авиационного полка (Прибалтийский фронт). Совершил 424 боевых вылета, провёл 68 воздушных боёв, в которых сбил лично 16 самолётов противника и 1 в паре с ведомым.

После войны продолжал службу в строевых частях ВВС.

С февраля 1946 по июль 1966 — на лётно-испытательной работе в ЛИИ.

Выполнил первый полёт и провёл испытания И-320 («Р-1») (16.04.1949), «150» (5.10.1952), Ан-8 (11.02.1956), Ан-10 (7.03.1957), Ан-12 (16.12.1957). Провёл испытания на штопор МиГ-9 (1948) и Ла-11 (1949); испытания МиГ-15 на прямой и перевёрнутый штопор (1949—1950); Ан-10 и Ан-12 на критических режимах (1958—1959); Ту-95 на больших углах (1960); испытания двигателя ТВ-2Т на Ту-4ЛЛ (1955). В 1949—1950 участвовал в полётах по отработке системы дозаправки самолёта Ту-4, первым провёл заправку ночью. Принимал участие в испытаниях Як-15 (1947), СЕ (1951), Ту-126 (1962). В 1956 окончил Военно-воздушную академию. В 1966—1976 — старший лётчик-испытатель ОКБ С. В. Ильюшина. Выполнил первый полёт и провёл испытания Ил-62М (1969). Участвовал в испытаниях Ил-18, Ил-38, Ил-62, Ил-76. В 1975 установил 4 мировых авиационных рекорда грузоподъёмности на Ил-76.

С 1975 — в запасе. В январе-мае 1976 — вновь на лётно-испытательной работе в ЛИИ.

С 1976 работал в ОКБ А. С. Яковлева: заместителем начальника ЛИК (1976—1979), начальником ЛИК (1979—1985), ведущим инженером полётным испытаниям (1985—1988).

Жил в городе Жуковский Московской области, в последние годы — в Москве. Умер 30 сентября 1993 года. Похоронен в Жуковском, на Быковском кладбище.

Награды

• Награждён двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Трудового Красного Знамени, тремя орденами Красной Звезды, медалями.

Литература

• Балаков И. Б., Симонов А. А. Испытатели МиГов. — Жуковский: Авиационный Печатный Двор, 1999. — С. 30. — 96 с. — ISBN 5-93705-001-0.
• Васин В. П., Симонов А. А. Испытатели ЛИИ. — Жуковский: Авиационный Печатный Двор, 2001. — С. 32. — 192 с. — ISBN 5-93705-008-8.
• Симонов А. А. Заслуженные испытатели СССР. — Москва: Авиамир, 2009. — С. 47—48. — 384 с. — ISBN 978-5-904399-05-4.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=432 Верников, Яков Ильич]. Сайт «Герои Страны».
• [www.testpilot.ru/review/ispmig/pilot/vernikov.htm И. Б. Балаков, А. А. Симонов. «Испытатели МиГов»]

Отрывок, характеризующий Верников, Яков Ильич

Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.