Вероника колосистая

Вероника колосистая
Общий вид цветущего растения
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Ясноткоцветные Семейство:  Подорожниковые Триба:  Верониковые Род:  Вероника Вид:  Вероника колосистая
Международное научное название
Veronica spicata L.
Синонимы
Pseudolysimachion spicatum (L.) Opiz Veronica barrelieri Schult. Veronica hololeuca Juz.
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=80332 t:80332] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Veronica+spicata&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Veronica+spicata ???]

Веро́ника колоси́стая (лат. Verónica spicáta) — многолетнее травянистое растение, вид рода Вероника (Veronica) семейства Подорожниковые (Plantaginaceae); ранее этот род включали в семейство Норичниковые (Scrophulariaceae) или в семейство Верониковые (Veronicaceae).

Другие русские названия: вероничник колосистый, вероника колосковая.

Распространение и экология

Западная Европа: Испания (северо-восток), Франция, Италия (север), Германия, Бельгия, Нидерланды, Чехословакия, Швейцария, Австрия, Венгрия (в основном по Дунаю и на западе), Румыния, Болгария, страны бывшей Югославии, Албания, Польша, Дания, Швеция (юг), Финляндия (крайний юг), Великобритания (южная половина), Румыния (северо-восток); Азия: Северо-Восточная Турция, Китай (западная и северная части Джунгарии: бассейн реки Текес, хребет Борохоро, озеро Сайрам, бассейн реки Джергалан, верховья Иртыша), Монголия (крайний северо-запад Монгольского Алтая). Юго-западная граница ареала проходит несколько западнее Пиренеев. На территории России и сопредельных стран встречается от западной границы до верховьев Енисея на восток (заходит на правобережье до района Минусинска), встречается на Памиро-Алае, в Тянь-Шане, Джунгарском Алатау, Тарбагатае, Сауре и на большей части Алтая. Северная граница в европейской части проходит примерно по линии Финский залив — устье реки Вычегды — река Печора около 66° северной широты. В Сибири на севере ареал достигает по долине Иртыша 60° северной широты, на Оби 57°45', на левобережье Енисея — 56°. На юге достигает низовьев Дона и Волги, нижнего течения Урала, верховьев Эмбы, Тобола, бассейна озера Тенгиз, Каркаралинских гор, окрестностей Семипалатинска и Бийска, встречается по всей части южной Украины, на Кавказе — в Краснодарском, Ставропольском краях, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Дагестане, Грозненской области, а также в Грузии и северо-западной части Армении; встречается в Крыму, Молдавии.

В лесах (преимущественно в борах) и в степях, реже встречается в горах до субальпийского пояса, на щебнистых склонах, на лесных лужайках. Предпочитает сухую почву и хорошее освещение.

Соцветия

Ботаническое описание

Корневище тонкое, горизонтальное.

Стебли высотой 15—50 (до 75) см, в незначительном числе или одиночные, прямые или восходящие, крепкие, простые, сероватые от опушения или зелёные.

Листья длиной 1,5—8,5 см, шириной 0,3—3 см, супротивные, иногда верхние очерёдные, ланцетные до линейных. Нижние листья продолговатые до яйцевидно-округлых, на черешках, с клиновидным, реже округлым основанием, на верхушке туповатые, по краю коротко зубчато-пильчатые или городчатые, на верхушке цельнокрайние и заострённые. Верхние — сидячие, туповато-зубчатые или цельнокрайние, на верхушке островатые. Прицветники линейно-шиловидные, почти равны чашечке, железистоволосистые.

Соцветие — верхушечная, одиночная, густая кисть длиной 5—30 см, иногда в пазухах верхних листьев бывают боковые кисти; все кисти суженные кверху. Цветки на мохнатых или железистомохнатых цветоножках, обычно короче чашечки или почти сидячие; чашечка ресничатая, из четырёх, неравных по длине, продолговатых, ланцетных долей; венчик ярко-голубой или синий, иногда розовый, фиолетовый или белый, длиной 6—7 мм, разделённый на четыре несколько отклоненных в стороны, неравных по ширине, ланцетных доли. Тычинки почти равны или короче венчика, прямые; пыльники яйцевидные.

Коробочка обратнояйцевидная или округлая, двулопастная, на верхушке слегка выемчатая, незначительно опушенная простыми и железистыми волосками, с тупыми на верхушке долями длиной и шириной 2—4 мм. Семена плоско-выпуклые, длиной около 0,75 мм и шириной около 0,5 мм, широко яйцевидные, тупые, гладкие.

На Южном Урале более обычна узколистная и остролистная форма, с коротким и узким соцветием.

В культуре

В культуре с 1570 года.

Цветёт с середины июня. Продолжительность цветения более 35 дней.

Может давать самосев. Размножают делением куста, стеблевыми черенками и семенами, которые высевают осенью в грунт.

Красива в одиночной посадке и в миксбордере. Хорошо сочетается с камнеломками, очитками, гвоздиками, геранью далматской.

К почве не требовательна. Солнцелюбива. Засухоустойчива, но переувлажнение переносит.

В средней полосе России зимует без укрытия.

Сорта

• 'Blue Carpet'. Низкорослый сорт с голубыми цветками.
• 'Romiley Purple'. Цветки тёмно-фиолетовые.
• 'Blue Peter'. Цветки голубые.
• 'Barcarolle'. Цветки розовые.
• 'Red Fox' ('Rothuchs'). Высота 30—45 см. Цветки тёмно-розовые (малиново-розовые). Зоны морозостойкости 3—8.
• 'Heidekind'.
• 'Rotflshs'. Цветки бледно-кремовые.
• 'Icicle' ('White Icicle'). Цветки белые.
• 'Rotfuchs'. Высота растений до 50 см. Цветение с июня по август. Цветки тёмно-розовые. Цветение в июне-августе (в зависимости от региона).
• 'Royal Candles Glory'. Высота растений до 30 см. Цветки тёмно-синие.
• 'Ulster Blue Dwarf'. Низкорослый сорт (около 30 см) с пурпурно-фиолетовыми цветками.

'Red-Fox'   'Icicle'   'Rosea'   'Ulster Blue Dwarf'

Таксономия

Вид Вероника колосистая входит в род Вероника (Veronica) семейства Подорожниковые (Plantaginaceae) порядка Ясноткоцветные (Lamiales).

ещё 21 семейство (согласно Системе APG II)

ещё от 300 до 500 видов

порядок Ясноткоцветные

род Вероника

отдел Цветковые, или Покрытосеменные

семейство Подорожниковые

вид Вероника колосистая

ещё 44 порядка цветковых растений (согласно Системе APG II)

ещё 90 родов

Литература

• Флора СССР : в 30 т. / начато при рук. и под гл. ред. В. Л. Комарова. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1955. — Т. XXII / ред. тома Б. К. Шишкин, Е. Г. Бобров. — С. 381—382. — 861 с. — 3000 экз.
• Еленевский А. Г. [herba.msu.ru/shipunov/school/sch-ru.htm Систематика и география вероник СССР и прилежащих стран]. — М.: Наука, 1978. — С. 112—117. — 259 с.
• Губанов, И. А. и др. 1185. Veronica spicata L. — Вероника колосистая // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2004_illustr_opred_rast_sred_rossii_3.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2004. — Т. 3. Покрытосеменные (двудольные: раздельнолепестные). — С. 218. — ISBN 5-87317-163-7.

Отрывок, характеризующий Вероника колосистая

Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.