Терпимость

Не следует путать с терпением — добродетелью.

См. также: Толерантность

Терпимость — социальный, культурный и религиозный термин, применяемый для описания коллективного и индивидуального поведения, заключающегося в непреследовании тех, чей образ мыслей или действий не совпадает с твоим собственным и вызывает чьё-либо неодобрение. Терпимость подразумевает сознательное решение не делать и не совершать всяческих преследований (наказаний) чуждых. Обычно данный термин применяется к ненасильственному поведению, основанному на достижении консенсуса, и употребляется в связи с проблемами религии (в таком случае часто употребляется термин веротерпимость), политики и морали. Терпимость не требует признания поведения других приемлемым и означает лишь, что люди терпят человека или социальную группу, зачастую как неизбежное зло (так, «домом терпимости» называют бордель).

В социологической перспективе понятие терпимости подразумевает, что как нетерпимость, так и конформизм взращивают насилие и социальную нестабильность. Терпимость в связи с этим превратилась в социальный термин для рационального обоснования необщепринятых способов поведения и социального разнообразия.

Политика и религия

Исторически, политическая и религиозная сфера являлись наиболее важными для продвижения идей терпимости, так как различия в политических и религиозных идеологиях вели к многочисленным войнам, чисткам и иным жестокостям. Британский философ и просветитель Джон Локк в своих Посланиях о веротерпимости (опубликованы: 1-е — в 1689 г., 2-е и 3-е — в 1692 г., 4-е — в 1706 г., уже после смерти Локка) высказал революционную для того времени мысль о том, что терпимость ко всякому отступающему мнению должна быть обязанностью верующего человека. Философы и писатели Просвещения, особенно Вольтер и Лессинг, активно выступали за религиозную терпимость и их влияние ощущается в современном западном обществе. В то же время вопросы политической терпимости до сих пор остаются в меньшей степени осмыслены. Хотя недостаток религиозной терпимости вызывает проблемы во многих регионах мира, различия в политической идеологии привели к сотням миллионов жертв только в XX веке.

Значение и необходимость соблюдения принципа терпимости в политике подчёркнуто провозглашением Международного дня, посвящённого терпимости.

Отношение к терпимости различных религий

В разных религиозных конфессиях отношение к терпимости их представителей варьируется от полного неприятия до безоговорочного принятия её принципов.

Христианство

В настоящее время практически все^{[кто?][уточнить]} христианские конфессии за терпимость, если её понимать только как отказ от действий, направленных против инакомыслящих. Однако большинство^[кто?] из них твёрдо стоит на своём праве высказываний в их адрес, дающих негативные оценки.

Ислам

Против всякого рода терпимости на современном этапе своего развития.

Иудаизм

Библия предполагает заведомо нетерпимое отношение к идолопоклонникам (прежде всего имеются в виду религии с человеческими жертвоприношениями). Тем не менее, активное истребление идолопоклонства в Библии ограничивается территорией Израиля. В наши дни подобное отношение к представителям других религий в еврейском государстве очевидно не применимо.

Вместе с этим, любой нееврей, соблюдающий Семь законов потомков Ноя признаётся в иудаизме праведником, достойным царства небесного, и имеет в Израиле статус жителя-чужестранца (Гер тошав).

Зороастризм

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Есть мнение^[чьё?], что зороастризм также терпимо относится к другим религиям. В отличие от ислама и христианстваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), зороастрийцы не ведут активной миссионерской деятельности. Это объясняется тем, что зороастрийцы, в отличие от христиан и мусульман, не считают души всех людей, не исповедующих зороастризм, погибшими и требующими спасения. Считается^[кем?], что души людей после смерти судят не по религиозной принадлежности, а по мыслям, словам и делам, что даёт возможность незороастрийцам прожить праведную жизнь и избежать худшей участи после смерти.

Терпимость нетерпимости

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Важным вопросом при определении понятия терпимости является вопрос о границах терпимости. Должно ли общество, исповедующее терпимость, быть терпимым к нетерпимости? Не приведёт ли это к разрушению самого общества или его жизненно важных институтов?

Сложно установить границы толерантности не только применительно к разным обществам, но даже иногда в пределах одного общества. Например, современное преследование нацизма в Германии расценивается некоторыми странами как нетерпимость, тогда как в самой Германии сам нацизм считается в высшей мере нетерпимым. Противоречивые вопросы в различных странах могут включать отделение церкви от государства, употребление табака, алкогольных напитков или наркотиков, чтение неодобряемых политических трудов, а также гомосексуальность, девиантное сексуальное поведение и уголовно наказуемые проступки.

Философ Джон Роулз посвятил главу в своей влиятельной и противоречивой книге «Теория справедливости» проблеме того, должно ли общество быть терпимым к нетерпимости, и близкой проблеме прав нетерпимых членов общества требовать терпимости по отношению к себе. Роулз приходит к заключению, что общество в целом должно быть терпимым, следовательно, к нетерпимости должно относится терпимо, так как противоположная ситуация привела бы к несправедливости. Тем не менее, автор настаивает на разумном праве самозащиты общества и его социальных институтов, которое преобладает над правом терпимости. Следовательно, к нетерпимости необходимо относиться терпимо, но лишь до тех пор, пока она не создаёт угрозу обществу. Либеральный экономист Чандран Кукатас в статье «Терпеть нетерпимое» подчеркивает: «Терпимость требует от людей спокойно относиться к расхождению во мнениях и многообразию взглядов, а вовсе не к преступлениям или безответственности».

Законы о веротерпимости

• 1844 — Эдикт о веротерпимости в Святой земле
• 1905 — Указ Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» (в Викитеке)
• 1598 — Нантский эдикт

Литература

• [ec-dejavu.ru/t-2/Toleration.html Л. В. Смирнов. «Терпимость» или «вседозволенность»: дополнительность содержания и логики построения понятия] // Одиссей. Человек в истории / Ин-т всеобщей истории. — М.: Наука, 2004, с. 205—225

См. также

• Толерантность (социология)
• Политкорректность
• Свобода вероисповедания

Отрывок, характеризующий Терпимость

– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.