Верретт, Ширли

Ширли Верретт Shirley Verrett
Основная информация
Имя при рождении	Shirley Verrett
Дата рождения	31 мая 1931(1931-05-31)
Место рождения	Новый Орлеан, Луизиана, США
Дата смерти	5 ноября 2010(2010-11-05) (79 лет)
Место смерти	Энн-Арбор, Мичиган, США
Годы активности	1957—1994
Страна	США США
Профессии	оперная певица, педагог
Певческий голос	меццо-сопрано, затем сопрано
Жанры	опера камерная музыка спиричуэлс
Коллективы	Метрополитен Опера Ла Скала Ковент-Гарден
[shirleyverrett.com/ Официальный сайт]

Ши́рли Верре́тт (англ. Shirley Verrett; 31 мая 1931, Новый Орлеан, Луизиана, США — 5 ноября 2010, Энн-Арбор, Мичиган) — американская оперная певица (и педагог), успешно перешедшая с репертуара меццо-сопрано на репертуар сопрано. Пользовалась большой известностью в репертуаре Верди и Доницетти в 60—90—х годах XX века.

Биография

Из афроамериканской семьи адвентистов. Училась пению в Лос-Анджелесе, затем выиграла грант на обучение в Джульярдской школе. В 1958 г. стала лауреатом Наумбурговского конкурса молодых исполнителей.

Ещё студенткой в 1957 г. дебютировала на оперной сцене (в опере Бенджамина Бриттена «Поругание Лукреции»), в 1959 г. впервые гастролировала в Европе, спев в Кёльне (Германия) в опере Николая Набокова «Смерть Распутина».

В 1961 году Ширли Верретт стала первой из афроамериканских певиц, гастролировавших в СССР, выступив с программой спиричуэлс. Последний раз в России Ширли Верретт гастролировала в начале 90-х годов, выступив с концертной программой в Концертном зале им. П. И. Чайковского.

В 1962 году Верретт получила хорошие отзывы критиков за исполнение партии Кармен в Сполето, после чего выступила в этой партии в Большом театре в 1963 году и в Нью-Йорк Сити Опера в 1964 году. В театре «Ковент-Гарден» дебютировала в 1966 году партией Ульрики («Бал-маскарад» Верди).

В «Метрополитен-опера» дебютировала в 1968 году партией Кармен, в «Ла Скала» — в 1969 году партией Далилы в опере Сен-Санса «Самсон и Далила».

В дальнейшем среди заметных партий Верретт были Азучена («Трубадур» Верди), Амнерис («Аида» Верди) и особенно Кармен, которую певица пела также в «Ла Скала», «Ковент-Гарден», и других крупных театрах мира. Репертуар меццо-сопрано Верретт включал в себя также партии Эболи («Дон Карлос» Верди), Елизаветы («Мария Стюарт» Доницетти), Леоноры («Фаворитка» Доницетти), партии в операх «Орфей и Эвридика» Глюка, «Осада Коринфа» и «Моисей в Египте» Россини. Были сделаны коммерческие и некоммерческие записи многих из этих партий.

Вошло в историю выступление Ширли Верретт 23 октября 1973 года на сцене «Метрополитен-опера»: давалась монументальная опера Берлиоза «Троянцы», и партнёрша Верретт Криста Людвиг заболела, но Верретт отказалась от отмены спектакля и исполнила в нём обе главные женские партии — Кассандры и Дидоны. Верретт также пела в «Троянцах» на премьерном спектакле новой парижской «Оперы Бастилия» в 1990 г. В том же году репертуар певицы пополнился партией Сантуццы из оперы «Сельская честь» Масканьи.

Начиная с конца 70—х годов Ширли Верретт начала также петь партии сопрано: Селика («Африканка» Мейербера), Джудит («Замок Синей Бороды» Бартока), леди Макбет («Макбет»), мадам Лидуан («Диалоги кармелиток» Пуленка, «Метрополитен-опера», 1977), Тоска, Норма (с 1976 года, Бостон, до 1989 года, Мессина), Аида (Бостон, 1980 и 1989), Дездемона («Отелло», 1981), Леонора («Фиделио», «Метрополитен-опера», 1983), Ифигения («Ифигения в Тавриде», 1984—85) и Альцеста (1985) Глюка, Медея (Керубини, 1986). Тоска, которую она исполняла в дуэте с Лучано Паваротти (в партии Каварадосси) в Метрополитен-опера, транслировалась по телевидению в прямом эфире на канале PBS в декабре 1978 года и выпущена на DVD.

В камерный репертуар Верретт входили песни Шуберта и Малера, произведения Мануэля де Фальи, Дариуса Мийо, Неда Рорема.

Завершив оперную карьеру в 1994 году, Веррет с 1996 года преподавала в Мичиганском университете. В 2003 году опубликовала книгу-автобиографию под названием «Я никогда не ходила одна» (англ. «I Never Walked Alone»). Скончалась от сердечной недостаточности.

Избранная дискография

• 1966 — «Бал-маскарад» Верди, дирижёр Эрих Лайнсдорф, с участием Леонтины Прайс, Карло Бергонци, Роберта Меррилла — Ульрика
• 1967 — «Мария Стюарт» Доницетти, дирижёр Франческо Молинари-Праделли, с участием Лейлы Генджер, Франко Тальявини — Елизавета
• 1970 — «Дон Карлос» Верди, дирижёр Карло Мария Джулини, с участием Монтсеррат Кабалье, Пласидо Доминго, Руджеро Раймонди, Шеррил Милнс — Эболи
• 1970—е гг. — «Норма» Беллини — Адальджиза
• 1975 — «Фаворитка» Доницетти, дирижёр Eve Queler, с участием Альфредо Крауса, Пабло Эльвира, Джеймса Морриса — Леонора
• 1976 — «Макбет» Верди, дирижёр Клаудио Аббадо, с участием Пьеро Каппуччилли, Николая Гяурова, Пласидо Доминго — леди Макбет
• 1980 — «Аида» Верди, дирижёр Сара Колдуэлл, с участием Джеймса МакКрэкена, Феруччио Фурланетто, Элизабет Коннелл, Дэвида Арнольда — Аида
• 1986 — «Макбет» Верди, дирижёр Рикардо Шайи, с участием Лео Нуччи, Самуэля Рамея — леди Макбет
• «Аида» Верди, с участием Вирджинии Дзеани — Амнерис
• «Сила судьбы» Верди, дирижёр Томас Шипперс, с участием Леонтины Прайс, Такера, Меррилла, Тоцци, Эцио Фладжелло — Прециозилла
• «Луиза Миллер» Верди, с участием Анны Моффо, Карло Бергонци, Корнела Макнила — Фридерика
• «Трубадур» Верди, дирижёр Зубин Мета, с участием Лучано Паваротти, Антонеллы Банауди — Азучена
• «Трубадур» Верди, дирижёр Ричард Бонинг, с участием Лучано Паваротти — Азучена
• «Риголетто» Верди, с участием Лучано Паваротти — Маддалена
• «Тоска» Пуччини, с участием Лучано Паваротти, Корнела Макнила — Флория Тоска
• «Самсон и Далила» Сен-Санса, театр Ковент-Гарден, с участием Джона Викерса — Далила
• «Африканка» Мейербера, с участием Пласидо Доминго — Селика
• «Кармен» Бизе, с участием Пласидо Доминго — Кармен
• «Осада Коринфа» Россини, дирижёр Томас Шипперс, с участием Беверли Силлз, Хустино Диаса, Роберта Ллойда — Неокле (мужественный воин)
• «Лукреция Борджиа» Доницетти, с участием Альфредо Крауса, Эцио Фладжелло, Монтсеррат Кабалье — Маффео Орсини
• «Реквием» Верди, дирижёр Клаудио Аббадо, с участием Кати Риччарелли, Николая Гяурова, Пласидо Доминго
• Оперные дуэты с Монтсеррат Кабалье, дирижёр Антон Гуаданьо (дуэты из опер «Аида», «Норма», «Джоконда», «Анна Болейн», «Сказки Гофмана»)

См. также

• Мариан Андерсон
• Леонтина Прайс
• Грейс Бамбри
• Джесси Норман

Ссылки

• [shirleyverrett.com/ Официальный сайт Ширли Верретт]
• Ширли Верретт (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [hosting.operissimo.com/triboni/exec?method=com.operissimo.artist.webDisplay&id=ffcyoieagxaaaaaboamu&xsl=webDisplay&searchStr=Shirley%20Verrett Ширли Верретт] на сайте Оperissimo
• [thelastverista.com/tag/remembering-shirley-verrett/ Ширли Верретт] на сайте The Last Verista
• [www.operadis-opera-discography.org.uk/CLSIVERR.HTM Ширли Верретт] дискография
• [oberon481.typepad.com/oberons_grove/2008/11/singers-shirley-verrett.html Ширли Верретт] на сайте An appreciation
• [www.muzcentrum.ru/orfeus/programs/issue2187/ Радиопередача о Ширли Верретт] на сайте радиостанции «Орфей»

Опера   Театр   США   Персоналии   Женщина

Отрывок, характеризующий Верретт, Ширли

«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.