Вертодром
Вертодро́м[1], вертолетная станция — небольшой аэропорт, предназначенный для обслуживания только вертолётов.
На вертодромах обычно есть одна или несколько вертолётных площадок, а также необходимая инфраструктура — заправка, освещение, ветроуказатель, а также ангары. В крупных городах на вертодромах может находиться также таможня. Обычно вертодромы находятся ближе к центру города, чем аэропорт, что даёт преимущество в скорости перемещения пассажиров к месту назначения.
Вертолётные площадки часто устраиваются возле крупных больниц, где они нужны для ускорения срочной доставки пациентов с серьёзными травмами и для приёма пациентов из отдалённых регионов, где нет местных больниц требуемого уровня. В городской черте вертолётные площадки нередко расположены на крыше зданий. На территории бывшего СССР массово устраивались вдоль государственной границы, поскольку для огромного количества пограничных застав просто нет иного транспорта, кроме вертолётов.
Содержание
Маркировка
Вертодромы не имеют никакой ориентации и не имеют стандартной маркировки как взлётно-посадочные полосы. Часто обозначаются буквой «H» (от heliport). В некоторых американских городах указывают предельно допустимый вес вертолёта в тысячах фунтов. Таким образом, «12» в круге означает, что вес приземляющегося вертолёта не должен превышать 12000 фунтов.
Освещение
Вертодром обычно обозначен одним светящимся кругом или квадратом вокруг площадки TLOF (англ. touchdown & lift-off area) для приземления и взлёта и другим — вокруг полной области приземления FATO (англ. final approach & takeoff area). ICAO и FAA рекомендуют зелёный цвет для подсветки обеих площадок. Прежним стандартным цветом был жёлтый, и он всё ещё используется. В зависимости от владельца и юрисдикции цвет может различаться. Огни TLOF и FATO могут быть дополнены поверхностными широкими полосами света. Ветроуказатель всегда должен быть подсвечен. Визуальные системы курса (типа HAPI, PAPI, и т.д) рекомендуются ICAO и FAA, но редко устанавливаются из-за высокой стоимости относительно остальной части системы освещения. В то время как аэропорты обычно используют постоянный ток 6.6A, освещение вертолетной станции обычно использует переменный ток. Обычно применяется радиоконтроль лётчиком через наземный контроллер.
Напишите отзыв о статье "Вертодром"
Примечания
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/fre_rus/82370/%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%BE%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%BC «Вертодром» в словарях, academica.ru]
См. также
Отрывок, характеризующий Вертодром
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
