Вертолётоносец
Вертолётоно́сец — разновидность авианосцев, специально предназначенная для несения вертолётов, самолётов ВВП и поэтому не имеющая самолётного взлётно-посадочного оборудования (катапульт, посадочных тросов). Как правило, одновременно является противолодочным либо десантным кораблём. Может иметь в составе авиакрыла несколько самолётов с вертикальным или сверхкоротким взлётом.
Разновидности вертолётоносцев:
Родоначальниками строительства вертолётоносцев обоих типов были США. Американские и английские крейсера-вертолётоносцы (в том числе передаваемые Франции, Канаде, Австралии, Нидерландам) создавались путём переоборудования из кораблей других типов - лёгких авианосцев, японские - из миноносцев. Специализированные крейсера-вертолётоносцы строили СССР, Франция, Италия. Вертолётоносцы-универсальные десантные корабли, помимо США, с недавних пор строят также Франция, Испания (в том числе для Таиланда), Япония, Южная Корея, Австралия (совместно с Испанией). Также создаёт свои вертолётоносцы-универсальные десантные корабли Россия.
В СССР вертолётоносцы строились только как противолодочные, планировавшееся сооружение десантных вертолётоносцев не состоялось.
Содержание
Противолодочные крейсера-вертолётоносцы
Две волны бурного развития подводных сил — во время и после Второй мировой войны — вызвали необходимость усиления противолодочных сил. Особое значение это приобрело к началу 1960-х гг., когда на боевое патрулирование стали выходить атомные подводные лодки с баллистическими ракетами. Одним из путей решения вопроса считался ввод в боевой состав флотов специальных вертолётоносных кораблей, способных вести эффективный поиск ПЛ на большом удалении от берега на достаточно большой акватории. США, располагавшие большим количеством специализированных противолодочных авианосцев, не нуждались в постройке специальных кораблей такого типа, поэтому крейсера-вертолётоносцы появились во флотах европейских стран и СССР. Однако первыми патрулирующими вертолетоносцами стали переоборудованные авианосцы времён второй мировой войны флотов США и Великобритании, которые при этом сохраняли противолодочные самолёты.
Европейские крейсера-вертолётоносцы
Первым противолодочным вертолётоносцем стал французский противолодочный крейсер «Jeanne d’Arc», вступивший в строй в 1964 году и способный также действовать в качестве десантного вертолётоносца и учебного корабля. В том же году итальянский флот получил два крейсера типа «Caio Duilio», а позднее их увеличенную версию «Vittorio Veneto». Последний мог нести на борту до 9 противолодочных вертолётов. Британский флот в 1964-69 гг. перестроил три чисто артиллерийских крейсера типа «Tiger» в крейсера-вертолётоносцы, принимавшие по 4 вертолётов. Оценка этого типа кораблей оказалась столь высока, что и будущие лёгкие авианосцы типа «Invincible» первоначально тоже должны были стать крейсерами-вертолётоносцами с авиагруппой из шести тяжёлых вертолетов[1].
Советские крейсера-вертолётоносцы
Первые предложения по строительству крейсеров-вертолётоносцев были выдвинуты в 1958 году как попытки спасти от разделки почти готовые крейсера проекта 68-бис за счёт их перестройки в корабли ПЛО с противолодочным вооружением. Однако размеры крейсеров показались тогда командованию ВМФ чрезмерными и разработка проекта 1123 «Кондор» началась в 1960 году с «чистого листа»[2]. Первый противолодочный крейсер проекта «Москва» вступил в строй в 1967 году и оказался достаточно эффективным кораблем ПЛО благодаря наличию на борту 14 противолодочных вертолётов и мощной ГАС. Второй крейсер — «Ленинград» — вошёл в состав флота спустя два года. Всю свою службу корабли провели в составе Черноморского флота, действуя обычно в акватории Средиземного моря. Первоначально предполагалось построить серию из 12 крейсеров данного типа, но резкий рост боевых возможностей ракетных атомных ПЛ, особенно в плане дальности стрельбы баллистическими ракетами, вынудил ограничиться двумя кораблями. Строительство третьего крейсера проекта 1123 было отменено в 1968 г. ещё до закладки. Тем не менее, «Кондоры» сыграли важную роль в развитии отечественных авианесущих кораблей.
Десантные вертолётоносцы
В западной классификации десантным вертолётоносцем (англ. Landing Platform, Helicopter; LPH) называется десантный корабль, единственным средством высадки десанта у которого является вертолёт.
Первыми десантными вертолётоносцами (и вертолётоносцами вообще) были перестроенные из лёгких авианосцев американские Sangamon и британские Bulwark, предназначенные для высадки и прикрытия десанта. Последний участвовал в Суэцком кризисе 1956 года.
Первой американской специально сооружённой серией десантных вертолётоносцев стала Иводзима. Французский вертолётоносец Жанна д’Арк имел возможность использования и как десантный.
По опыту эксплуатации стало считаться, что «чистые» десантные вертолётоносцы способны высаживать слишком малое для своего водоизмещения количество десанта в одной волне (нормально 6÷8 вертолётов, максимум 12), поэтому их строительство прекращено в пользу вертолётоносных транспортов-доков и универсальных десантных кораблей. Соответственно, в большинстве случаев современные десантные вертолётоносцы имеют официальное наименование УДК (в том числе крупные серии Уосп, Тарава, Америка США, Токто Южной Кореи, Мистраль Франции), реже — миноносец-вертолётоносец (Хьюга Японии).
В Советском Союзе десантными вертолётами был оснащён большой десантный корабль «Иван Рогов» проекта 1174, однако из-за слишком малого числа вертолётов он всё же не мог считаться полноценным вертолётоносцем. Настоящими десантными вертолётоносцами должны были стать корабли проекта 11780, отменённого в связи с распадом СССР.
Напишите отзыв о статье "Вертолётоносец"
Примечания
См. также
Ссылки
- [ship.bsu.by/main.asp?id=100022 ship.bsu.by/ Энциклопедия кораблей/ Вертолётоносцы проекта 1123]
- [www.aviaship.info/vert/ www.aviaship.info/ Вертолётоносцы]
- [www.rus-obr.ru/discuss/2607 Эрвин Лангман «Маленькие авианосцы. Большие возможности»]
Отрывок, характеризующий Вертолётоносец
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
