Верт, Иоганн фон
| Иоганн фон Верт | |
| нем. Johann von Werth | |
 Иоганн фон Верт (имперский генерал кавалерии) | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность |
|
| Род войск | |
| Звание | |
| Сражения/войны |
Тридцатилетняя война: |
| В отставке | |
Иоганн фон Верт (нем. Johann von Werth, 1591 — 12 сентября 1652) — имперский генерал кавалерии (16.7.1647), пoлкoводец Тридцатилетней войны. С 1634 года барон, с 1647 года граф. Также известен как Ян фон Верт (нем. Jan von Werth) или во французском языке Жан де Верт (фр. Jean de Werth).
Биография
Иоганн родился в 1591 году в Бюттгене (ныне Карст), герцогство Юлих (ныне земля Северный Рейн-Вестфалия) и был старшим сыном в семье с ещё восемью братьями и сёстрами. Его родители, Иоганн фон Вирдт (нем. Johann von Wierdt, умер в 1606 году) и Элизабет Штрайтховен (нем. Elisabeth Streithoven), принадлежали к мелкому дворянству и уже в раннем возрасте Иоганн уехал из дома, поступив на службу в испанскую кавалерию в Валлонии под начало испанского полководца Спинолы. В 1622 году он отличился при взятии Юлиха, получив звание лейтенанта.
В 1630 году Иоганн уже служил в армию Баварской лиги в звании полковника кавалерии. Всего через два года, в 1632 году он получает командование собственным полком. В последующие два года, 1633 и 1634, Иоганн прославился как мастер быстрых кавалерийских ударов. В 1634 году он отличился в битве при Нердлингене, получив в награду от императора Фердинанда II баронский титул, а от курфюрста Баварии Максимилиана I звание лейтенант-фельдмаршала.
В 1635 и 1636 годах полк фон Вирта воевал в Лотарингии и Люксембурге, в частности завладел Шпейером, после чего Иоганн перенёс боевые действия в сердце Франции. Начиная с июля 1636 года он совершил несколько рейдов из долины нижнего Мааса на территорию Франции и даже призвал кардинал-инфанта дона Фернандо Австрийского, который командовал испанскими силами, захватить Лувр. Впрочем едва всадники фон Вирта появились в Сен-Дени как в Компьене собралось около 50 тысяч добровольцев, готовых с оружием в руках отразить захватчиков. Несмотря на неудачу память об этом рейде и его командире сохранилась надолго и «Жаном де Вертом» ещё долго пугали детей во Франции.
Позже фон Вирт вновь сражался на Рейне, уничтожая конвои врага и избавляя от осад города, а в 1637 году взял Эренбрейтштейн. В феврале 1638 года он в бою под Рейнфельденом разбил веймарские войска, но вскоре после этого был взят в плен Бернхардом Саксен-Веймарским. Фон Вирт рассчитывал, что его обменяют на шведского фельдмаршала Густава Горна, но вместо этого был выдан французам. «Ужасного» Жана де Верта доставили в Париж, где он вызвал большой интерес как среди простонародья, так и среди аристократии. Позднее Иоганн признавался, что ничего не связывало его кроме данного им «честного слова». Несмотря на то. что в плену с фон Виртом обращались достойно, он всё же с тревогой смотрел в будущее, из-за того, что имперские власти затягивали его обмен, опасаясь вновь увидеть Горна во главе шведской армии. В результате фон Вирт был освобождён только в марте 1642 года.
После освобождения Иоганн фон Вирт вновь командовал баварской кавалерией и отличился во многих сражениях. Его первая кампания против французского маршала Гебриана протекала без осложнений, а вот вторая, в которой Иоганн участвовал под началом барона Франца фон Мерси, завершилась неожиданной победой у города Тутлинген 14—24 ноября 1643 года, в которой фон Верт сыграл ведущую роль. В 1644 году он воевал в долине нижнего Рейна, но затем вернулся к Мерси и блестяще сражался в битве у Фрайбурга. В следующем году благодаря своим храбрости и, одновременно опрометчивости, фон Верт сыграл наиболее заметную роль во время Второй битвы при Нёрдлингене. Во время сражения Мерси, командовавший соединёнными австро-баварскими войсками, был убит, а французы одержали победу. Вскоре после этого Верт был заменён на фельдмаршала Гелена. Иоганн был разочарован, но остался полностью верен воинскому кодексу чести и нашёл выход своей злости в возобновлении военных действий.
14 марта 1647 года баварский курфюрст заключил с Францией и Швецией Ульмское перемирие. Верт и его друг и бывший подчинённый Шпорк, посчитав поступок курфюрста изменой императору, перешли на службу Габсбургам. Император оценил преданность Верта и, в то время как курфюрст объявил его изменником, Фердинанд III возвёл Иоганна в графское достоинство и назначил главнокомандующим всей императорской кавалерией. Последняя для Верта военная кампания (1648) протекала без осложнений, и вскоре после её окончания он ушёл в отставку, чтобы жить в поместьях, которые он купил в ходе своей военной карьеры.
12 сентября 1652 года Иоганн фон Верт на 61-м году жизни скончался в Богемии, в 40 км северо-востоку от Праги, в поместье Бенатки-над-Йизероу, подаренном ему императором. Он был похоронен в церкви Рождества Богородицы в Бенатки-над-Йизероу.
Память
В 1885 году на старом рынке в Кёльне Иоганну фон Верту был поставлен памятник.
Источники
- Chisholm, Hugh. [en.wikisource.org/wiki/1911_Encyclopædia_Britannica/Werth,_Johann,_Count_von «Werth, Johann, Count von»]. Encyclopædia Britannica (11th ed.). Cambridge University Press, 1911 (англ.)
- [www.kellscraft.com/LegendsRhine/legendsrhine090.html «Легенда о Яне фон Верте»] (англ.)
Напишите отзыв о статье "Верт, Иоганн фон"
Отрывок, характеризующий Верт, Иоганн фон
– Какие глупости…– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
