Верт, Хенрик

Хенрик Верт

Хенрик Верт (26 декабря 1881, Рудольфсгнад, Австро-Венгрия (ныне Кничанин, Сербия) — 28 мая 1952, СССР) — венгерский военный деятель немецкого происхождения, генерал-полковник, начальник штаба армии Венгерского королевства.

Родился на территории современного сербского уезда Торонталь в семье швабов. Окончил военное училище в городе Бекешчаба, после чего служил в пехоте и затем получил назначение в военный штаб в Секешфехерваре. Участвовал в Первой мировой войне, получив звание капитана и возглавив штаб австро-венгерской армии в Братиславе. В 1918 году получил звание полковника. В период Венгерской советской республики был командиром 7-й дивизии, затем начальником штаба I венгерского красного корпуса; 2 мая 1919 года был направлен верховным командованием на переговоры о перемирии с румынскими оккупационными силами. В 1920 году поступил на службу в армию Королевство Венгрия и возглавил оперативное управление генштаба, а также начал преподавать в академии генштаба. В 1926 году получил звание генерала и возглавил академию генштаба. В 1931 году был произведён в генерал-лейтенанты и тогда же ушёл в отставку с поста главы академии. В 1936 году ненадолго возглавил 4-ю смешанную бригаду, но в том же году был отправлен в отставку в звании генерал-полковника. Был восстановлен на военной службе в сентябре 1938 года и назначен начальником штаба венгерской армии, находясь на этой должности до 5 сентября 1941 года.

Находясь на посту начальника генштаба, всячески содействовал укреплению военного сотрудничества Венгрии и Нацистской Германии, стремясь выполнять все германские требования даже до официального принятия соответствующих решений политиками. Известно, что он участвовал в разработке планов будущих операций против Югославии и СССР. В 1941 году он выступал как один из главных апологетов вступления Венгрии в войну против СССР, так как был сильно вдохновлён германскими победами, одержанными к тому времени, и полагал, что Гитлер сможет разбить Красную армию так же легко, как он сделал это с французскими и британскими войсками, а Венгрия, по его мнению, не может оставаться в стороне от готовящейся ликвидации коммунизма. Однако после тяжёлых поражений, понесённых венгерскими войсками в СССР, Миклош Хорти отправил его в отставку, заменив на Ференца Сомбатхейи. После отставки Хенрик был назначен губернатором оккупированных территорий Югославии, но в конце 1942 года заменён на Эндре Фаркаша.

В конце 1944 года, после оккупации страны Германией и прихода к власти Ференца Салаши, Верт был арестован гестапо. В феврале 1945 года был захвачен советскими агентами. После пленения был исключён из рядов венгерской армии. В 1948 году приговорён народным судом в Венгрии к смертной казни за военные преступления, позднее казнь была заменена 25-летним тюремным заключением. Умер в советском лагере для военнопленных.

Библиография

• Dombrády Lóránd: Werth Henrik, akiről nem beszélünk (Argumentum, Budapest, 2005) ISBN 963446338X.

Ссылки

• [mek.niif.hu/00300/00355/html/index.html Статья в Венгерском биографическом словаре (венг.).]

Отрывок, характеризующий Верт, Хенрик

Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.