Верхарт, Пит

Пит Верхарт
Piet Verhaert
Дата рождения:	25 февраля 1852(1852-02-25)
Место рождения:	Антверпен
Дата смерти:	4 февраля 1921(1921-02-04) (68 лет)
Место смерти:	Остдёйнкерке, Коксейде, Бельгия
Гражданство:	Бельгия Бельгия
Учёба:	Королевская Академия изящных искусств в Антверпене
Влияние:	Жозеф ван Лериус
Работы на Викискладе

Пит (Питер) Верхарт (нидерл. Piet Verhaert; 25 февраля 1852, Антверпен — 4 августа 1908, Остдёйнкерке, Бельгия) — бельгийский художник, гравер, педагог. Профессор Академии изобразительных искусств Антверпена.

Биография

Обучался в Королевской Академии изобразительных искусств Антверпена, сначала по классу скульптуры, потом — живописи у Жозефа ван Лериуса (1823—1876).

С целью совершенствования мастерства совершил поездку по Нидерландам, Италии и Испании, копируя произведения мастеров прошлого. Во время своего пребывания в Испании (1882—1883) делал копии с картин Веласкеса.

Дебютировал в 1873 году на Салоне Антверпена, который проводился раз в три года. В 1876 году год жил в Париже.

В 1881 году Верхарт был награждён большой медалью в Брюсселе. В 1889 году — серебряной медалью в Париже.

С 1884 года Верхарт был членом круга художников "Les XX (Общество ХХ) и с 1891 года — соучредителем круга «Les XIII (Тринадцати)».

С 1886 года — профессор Академии изобразительных искусств Антверпена и соучредитель Бельгийского королевского общества офортистов (Société royale belge des Aquafortistes).

Творчество

Художник работал в жанре портрета, городского ландшафта, интерьера и натюрморта.

С начала 1880-х годов он писал свои картины, работая на пленэре. Позже коричневые цвета стали доминирующими в его работах. Наиболее известен благодаря картинам с видами старых районов и улиц Антверпена.

Мощный колорист и виртуоз карандашного рисунка. Интересовался настенной живописью. Украсил своими фресками мэрию Антверпена (1899). Подготовил и выпустил альбом офортов с видами старых уголков Антверпена.

Работы находятся в музеях Антверпена, Брюсселя, Турне и Гента.

Ссылки

• [www.dbnl.org/tekst/_die004190801_01/_die004190801_01_0108.php Kunstkroniek] (нем.)

Отрывок, характеризующий Верхарт, Пит

Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?