Верхневолжская культура

Верхневолжская культура Субнеолит
Локализация	верхнее и среднее Поволжье
Датировка	VI—III тыс. до н. э.
Преемственность:
←Бутовская → Льяловская→

Верхнево́лжская культу́ра — субнеолитическая археологическая культура на Верхней и Средней Волге VI—III тыс. до н. э. Описана в 1972 году. Сформировалась на основе бутовской культуры. Основное занятие охота и гарпунное рыболовство. Жилища по типу шалашей. Встречается керамика на основе глины с примесью помёта водоплавающих птиц.

Сменилась верхневолжской льяловской культурой.

Характеристика

Неолит Русской равнины представлен верхневолжской (5240 — 3430 лет до н. э.) и волосовской (3065 — 1840 лет до н. э.) культурами [Алексеева, 1997]. На неолит, в течение которого на территории Русской равнины состоялось бореальное потепление, приходится значительное перемещение плотности памятников в северные области Русской равнины. Южной границей плотного заселения в это время является Московская область, а области, располагающиеся к югу от Москвы, в неолите имеют крайне низкий уровень заселения. Наибольшая плотность памятников наблюдается в Ярославской области. Здесь количество памятников в десять раз превышает аналогичный показатель Курской области. Количество памятников в Тверской области — в 4,5 раза больше, чем в Курской области. Высоко заселёнными оказывается также территория Владимирской области. Смоленская область имеет средний показатель заселённости. И в этот период наибольшая плотность археологических памятников совпадает с наибольшими показателями лесистости рассматриваемых территорий.

Верхневолжская культура (5300 — 3400 лет до н. э.)сложилась за 1000 лет до начала цивилизаций Шумера и Египта. Она занимает обширный Волго-Окский регион [Крайнов, 1977; Мезолит, 1989, стр. 86] и распространена на территории Тверской, Ярославской, Ивановской, Московской и ряда других областей. По мнению антропологов, верхневолжская культура возникла на местной мезолитической основе, то есть она уходит своими корнями в 16 — 11 тысяч лет назад, туда, где мы определили у населения гаплогруппы I и/или R — то есть основные гаплогруппы этнических русских (сейчас 22 % и 53 %, соответственно). Половина современных этнических русских относятся к роду R1a1 с общим предком, находящимся именно на Русской равнине 4800±500 лет назад, то есть как раз в верхневолжском времени.

Поселения верхневолжской культуры располагаются на высоких берегах рек и озёр, на озёрных островах, дюнных холмах. Жилища небольшие, от 6 до 12 кв. м, овальной, округлой или прямоугольной формы с очагами в центре. Древние русы верхневолжской культуры обитали в зоне широколиственных лесов, занимались охотой, рыболовством, собирательством и земледелием [Крайнов, 1977].

Носители верхневолжской культуры были хорошо знакомы с гончарным производством, изготавливали керамику из глины с примесью крупного шамота и помёта водоплавающих птиц. Орнамент занимал большую часть поверхности сосуда. На сосудах преобладали простые, а также симметричные образы из гребенчатого или накольчатого мотивов, ограниченных зонами без орнамента, или образы из двух гребенчатых мотивов и ямочного мотива между ними. Композиции чаще всего начинались с зоны без орнамента или гребенчатого мотива по краю венчика. Потом обычно следовали гребенчатый или ямочный мотивы, а затем опять гребенчатый мотив или зона без орнамента и т. д. Чередование в композиции разных мотивов и неорнаментированных зон придавало композиции некоторую ритмичность.

Представители волосовской культурно-исторической общности занимали обширный регион от Прибалтики до Камы и от Вологды до Пензы [Крайнов, 1987]. Ареал волосовской культуры совпадает с границами предыдущей верхневолжской культуры. Это время больших поселений — неолитических протогородов, на окраинах которых возникают кладбища с одиночными и коллективными погребениями, появляется сложный обряд погребения, сопровождающийся ритуальными кострищами, кладами и святилищами. В это время резко возрастает техника обработки орудий труда и предметов искусства. Эта культура, возникшая в эпоху развитого неолита, существовала и в энеолитическое время. По мнению В. А. Городцова, «народ, создавший культуру волосовского типа, жил долго, перешёл в этой стране в металлический период, выделяя и давая начало производным культурам, дожившим до ранней неометаллической эпохи» [Городцоѳ, 1923, стр. 20].

По времени существования волосовской культуры (5100 до 3800 лет назад) — это могли быть люди родов R1a1, R1b1 и в меньшей степени I (поскольку продвижения этого рода на восток Русской равнины не выражены). Наиболее вероятно, что волосовская культура — это род R1b1 или R1a1. Ho поскольку она занимала обширные территории, то, скорее всего волосовскую культуру правильнее соотносить с родом R1а1, как наиболее объёмным по численности его представителей и в то время, и сейчас. Волосовская культура существовала одновременно с древнеегипетской и шумерской культурами, но превосходила последние по площади в несколько десятков раз. В частности, «жилая» площадь современного Египта составляет 40 тыс. квадратных километров. Это в два раза меньше площади, занимаемой одной только Тверской областью. А волосовская культура занимала несколько областей.

Археологи и антропологи придерживаются мнения о местном происхождении волосовской культуры — на основе верхневолжской. «Благодаря исследованиям последних лет, открытию верхневолжской культуры, изучению стратиграфии многослойных поселений, особенно торфяниковых в центре Русской равнины, выявлена определенная последовательность в смене культур, которая подтверждает местное развитие волосовской культуры. Автохтонность культуры кажется весьма убедительной» [Алексеева, 1997].

Согласно исследованиям, проведённым антропологом Т. И. Алексеевой, краниологическая серия, датируемая волосовским временем, в значительно большей степени проявляет сходство с носителями верхневолжской культуры. Т. И. Алексеева утверждает, что «картина формирования антропологических черт волосовского населения типична для всего ареала волосовской культуры. На примере погребений из Сахтышских стоянок отчетливо прослеживается преемственность населения на протяжении весьма длительного времени — от раннего неолита до энеолита. Эта преемственность уходит своими корнями в мезолит. Строго говоря, в данном случае антропология подтверждает точку зрения об автохтонности волосовцев. Описанные краниологические особенности (ослабленная горизонтальная профилировка верхней части лица, сильная профилированость среднего отдела лица и сильное выступание носа), сформировавшиеся на обширной территории Восточной Европы, оказываются чрезвычайно стабильными и прослеживаются у населения более поздних исторических эпох» [Алексеева, 1997].

Эти особенности строения скелета были унаследованы волосовским населением Русской равнины от своих верхнепалеолитических предков европеоидного антропологического типа (у неандертальцев скелетные особенности иного типа — близкого к палеомонголоидному, кавказоидному или негроидному [Алексеева, 1997]). Следует отметить, что выраженность этого — европеоидного — морфологического своеобразия достаточно стабильна на огромных пространствах Русской равнины [Алексеева, 1997].

Литература

• Крайнов Д. А. Верхневолжская культура. // Археология России: Неолит Северной Евразии. М., 1996.

Ссылки

• [encbook.ru/content112728/ Верхневолжская культура]
• [region.library.tver.ru/cgi-bin/fulltext_opac.cgi?show_article=190 Верхневолжская культура]
• [flowerpot.ru/article/123/ Верхневолжская культура орнамента на керамике]

Отрывок, характеризующий Верхневолжская культура

– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.