Верхнеуральский район

Верхнеуральский район

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Статус	муниципальный район
Входит в	Челябинскую область
Включает	10 муниципальных образований
Административный центр	город Верхнеуральск
Дата образования	4 ноября 1926
Глава района	Айбулатов Сергей Георгиевич
Население (2016)	↘34 650 (0,99 %, 8-е место)
Плотность	10 чел./км²
Национальный состав	русские, казахи, башкиры, татары,
Конфессиональный состав	православные, мусульмане-сунниты
Площадь	3464,89 км² (8-е место)
Часовой пояс	MSK+2 (UTC+5)
Код автом. номеров	74, 174
[www.verhneuralsk.ru/ Официальный сайт]

Верхнеура́льский райо́н — муниципальное образование в Челябинской области России.

Административный центр — город Верхнеуральск.

География

Район богат полезными ископаемыми, особенно медными рудами.

Среди памятников природы широко известны Карагайский бор.

История

Район образован 4 ноября 1926 года. Муниципальное образование наделено статусом муниципального района законом Челябинской области от 24 июня 2004 г. № 247-ЗО «О статусе и границах Верхнеуральского муниципального района, городских и сельских поселений в его составе».

Город в верховьях Урала, основанный в 1734 году как пристань для организации сплава по реке Яик (впоследствии-Урал) провианта и стройматериалов для строительства города Оренбурга, впоследствии ставший крепостью, а в 1781 году — городом, на долгие годы занявшим главенствующее положение в этой части Российской империи. Город расположен на берегу реки Урал на географической границе Европы и Азии.

В 18-ом — 19-ом веках город бурно развивался как центр торговли на Южном Урале. Здесь проходили многочисленные караваны из Средней Азии, которые двигались в европейскую часть России. На Верхнеуральской ярмарке можно было купить все, что земля родит, что руки человека мастерят: хлеб, скот, рыбу, соль, шерсть, ткани, чай, металл, украшения и многое другое. У подножия горы, что вблизи Верхнеуральска, давали отдых своим коням промышляющие извозом на дальние расстояния люди. Гору впоследствии так и назвали — Извоз. Сейчас это памятник природы, любимое место для прогулок лыжников, для катания на санях. В 50-е годы гора Извоз стараниями вехнеуральцев засажена соснами, пихтами, кедрами, и сейчас здесь настоящий рукотворный бор.

Верхнеуральск — город купечества. В годы расцвета торговли в Верхнеуральске строили свои красивые дома купцы Гогин, Рытов, братья Голубевы, Рамеевы, Куликов, Устинов. Бывший мануфактурный магазин купца Гогина — ныне Верхнеуральская школа № 2; дом купца Устинова стал Выставочным залом Верхнеуральского краеведческого музея. В бывших магазинах братьев Голубевых — и сейчас магазины верхнеуральских предпринимателей. В городе сохранены нетронутыми не только отдельные здания, но и целые архитектурные ансамбли 19-ого — начала 20-ого веков. Всего в Верхнеуральске насчитывается 51 объект культурного наследия — здания, сооружения, памятники. Все они зарегистрированы в Департаменте культурного наследия Челябинской области.

В 1748 году правительственным указом создано Оренбургское казачье войско, в структуре которого — 3 отдела, 61 станица. Верхнеуральск становится столицей 2-ого отдела Оренбургского казачьего войска, которой и остаётся по сей день.

Учитывая особую значимость Верхнеуральска, город, будучи на Урале, обязательно посещали высочайшие особы царских фамилий. Летом 1837 года здесь побывал будущий император Александр II со своим наставником, известным русским поэтом В. А. Жуковским. В 1891 году в город нанёс визит цесаревич Николай Александрович, последний российский император Николай II. Он отведал водочки «Верста», которую выпускала винокуренная компания купца Разсохина. И по сей день в тех же корпусах винокуренного завода в Верхнеуральске готовят вкусную водку «Верста», которая завоевала множество медалей на российских и международных выставках и пользуется неизменной любовью потребителей уже больше 100 лет. Переночевал царевич в здании городской управы, где сейчас жилой дом и магазин. Наследник престола отстоял молебен в Свято-Николаевской церкви, и ныне действующем в городе храме, единственном из 5 церквей, сохранившемся с дореволюционных времен. Церковь была построена в 1875 году на средства купца Рытова и является точной уменьшенной копией Храма Христа Спасителя в Москве.

Знаменит Верхнеуральск и своей тюрьмой, построенной в 1914 году. Из уникальной тюрьмы за всю столетнюю историю её существования не было ни одного удавшегося побега. В разные годы здесь побывали знаменитые сидельцы: соратники Ленина Зиновьев, Каменев, Радек, первый редактор «Комсомольской правды» Слепков, двоюродная сестра Гитлера М. Коппенштайнер. Ещё об одной знаменитой узнице Верхнеуральского централа документов не сохранилось, но народная молва упорно твердит, что именно здесь отбывала срок эсерка Фанни Каплан, стрелявшая в Ленина.

Сотрудники Верхнеуральского краеведческого музея ведут переписку с живущими в Германии родственниками Карла Рамсдорфа, предприимчивого немца, построившего в начале ХХ века в Верхнеуральске у подножия горы Извоз пивоваренный завод. Завод просуществовал почти до начала 2000-х годов. Красивое здание из красного кирпича, памятник истории и архитектуры, ныне в полуразрушенном состоянии, но на месте бывшего завода инвесторы уже начали строительство нового Верхнеуральского пивзавода.

В истории Верхнеуральска навсегда осталось и ещё одно имя — Иосифа Неизвестнова (Неизвестного), отца будущего всемирно знаменитого скульптора Эрнста Неизвестного. Здесь семья жила с 1905 года и до Гражданской войны. В Верхнеуральском реальном училище Иосиф Неизвестнов посещал уроки рисования у выпускника Строгановского художественного училища Василия Полтанова. Кто знает, возможно, та любовь к изобразительному искусству, которую привил своему ученику Полтанов, и передалась затем сыну Иосифа Эрнсту? В Верхнеуральском краеведческом музее в 2003 году состоялась выставка работ Эрнста Неизвестного; есть постоянный раздел экспозиции, посвящённый великому художнику. Сохранилось в отличном состоянии здание Верхнеуральского реального училища, где учился Иосиф Неизвестнов. Здесь же, в Верхнеуральске, будущий отец скульптора играл в спектаклях самодеятельного театра. Особенно хорошо ему удавался Хлестаков в гоголевском «Ревизоре». Посмотреть на него собирался весь город.

В Верхнеуральске два здания краеведческого музея. В бывшем Народном доме, сохранившемся здании постройки начала ХХ века, представлены постоянно действующие экспозиции отдела природы, экспозиции периода Гражданской и Великой Отечественной войны, представлена история Верхнеуральской тюрьмы. В бывшем доме купца Устинова, тоже постройки начала ХХ века, экспонаты разных эпох, включая древнейшие времена; предметы культуры и быта коренных народов края — башкир и казахов. На первом этаже музея — выставочный зал, в котором проходят персональные выставки художников и фотовыставки. На втором — два зала, один из которых посвящён истории Верхнеяицкой крепости, Оренбургского казачьего войска, второй — истории города Верхнеуральска.

Интересны не только дома и улицы города Верхнеуральска, но и живописные окрестности: расположенная вблизи города Каменная сопка с изваянием, очень похожим на верблюда, с вершины которой открывается живописный вид на Верхнеуральск; Мохнатая сопка, гора Извоз.

Население

Численность населения
2002	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
42 121	↘40 232	↗42 300	↘38 125	↘37 647	↗42 102	↘36 198	↘36 190
2012	2013	2014	2015	2016
↘35 848	↘35 526	↘35 176	↘34 901	↘34 650

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

2006

2011

2016

Урбанизация

В городских условиях (город Верхнеуральск и рабочий посёлок Межозёрный) проживают 47,32 % населения района.

Национальный состав

В районе проживают русские, башкиры, татары, казахи, а также другие национальности.

Муниципально-территориальное устройство

В Верхнеуральском районе 51 населённый пункт в составе двух городских и восьми сельских поселений:

№	Городские и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Верхнеуральское городское поселение	город Верхнеуральск	1	↗9321	50,18
2	Межозёрное городское поселение	рабочий посёлок Межозёрный	1	↘7075	21,41
3	Карагайское сельское поселение	посёлок Карагайский	4	↘2427	336,02
4	Кирсинское сельское поселение	село Кирса	5	↗2399	263,36
5	Краснинское сельское поселение	посёлок Краснинский	6	↘2172	430,14
6	Петропавловское сельское поселение	посёлок Петропавловский	10	↘3391	818,43
7	Спасское сельское поселение	посёлок Спасский	7	↘2554	467,33
8	Степное сельское поселение	село Степное	7	↘1800	308,20
9	Сурменевское сельское поселение	посёлок Сурменевский	3	↘669	324,04
10	Форштадтское сельское поселение	село Форштадт	7	↘2842	445,78

Известные уроженцы и жители

В районе родились и жили восемь Героев Советского Союза:

1. Булаенко, Иван Савельевич (1912—2000) — советский офицер, в годы Великой Отечественной войны командир 11-го гвардейского Кишинёвского воздушно-десантного полка 5-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, гвардии подполковник. Родился в селе Форштадт.
2. Гладков, Василий Дмитриевич (1907—1981) — советский офицер, в годы Великой Отечественной войны командир 35-го гвардейского Седлецкого кавалерийского полка 17-й гвардейской кавалерийской дивизии, гвардии подполковник. Родился в городе Верхнеуральске.
3. Ерёмин, Михаил Иванович (1920—1945) — советский солдат, в годы Великой Отечественной войны разведчик взвода пешей разведки 331-го стрелкового полка 96-й стрелковой дивизии, рядовой. Родился в деревне Денисовка Кугарчинского района Башкирии, ранние годы провёл в селе Дзержинка ныне Верхнеуральского района Челябинской области.
4. Здунов, Василий Федорович (род. 1924) — советский военачальник. Родился в Мордовии, переехал вместе с родителями в деревню Ивановка.
5. Казаков, Пётр Иванович (1909—1945) — советский офицер, в годы Великой Отечественной войны командир батальона 42-го гвардейского стрелкового полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии капитан. Родился в посёлке Сухтелинский.
6. Крылов, Николай Николаевич (1918—1980) — советский солдат, в годы Великой Отечественной войны механик-водитель танка 398-го танкового батальона 183-й танковой бригады 10-го танкового корпуса, сержант. Родился в селе Петропавловка ныне Уйского района Челябинской области, окончив среднюю школу, работал трактористом Карагайской МТС Верхнеуральского района и Нижнеусцелемовской МТС.
7. Пьянзин, Иван Семёнович (1919—1942) — советский офицер, в годы Великой Отечественной войны командир 365-й батареи 110-го зенитного артиллерийского полка противовоздушной обороны (ПВО) Береговой обороны Черноморского флота, старший лейтенант. Родился в селе Великопетровка Карталинского района Челябинской области. Перед войной закончил Верхнеуральский сельскохозяйственный техникум.
8. Серебряников, Александр Григорьевич (1904—1943) — советский солдат, в годы Великой Отечественной войны помощник командира взвода (парторг 8-й роты) 25-го гвардейского стрелкового полка 6-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии старший сержант. Родился в деревне Малоказаккулово ныне Учалинского района (по другим данным — на станции Юрюзань ныне Белорецкого района) Башкирии, работал пимокатом в городе Верхнеуральске Челябинской област

• Флаг Верхнеуральского района

Ссылки

• [www.verhneuralsk.ru Сайт администрации Верхнеуральского муниципального района]
• [www.vuralsk.ru Форум Верхнеуральского района]
• [old.vuralsk.ru «Верхнеуральский Вестник» — первое независимое СМИ Верхнеуральского района (архив)]
• Список памятников культурного наследия Верхнеуральского района в Викигиде

Отрывок, характеризующий Верхнеуральский район

Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!