Верхнеуральский уезд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Верхнеуральский уезд
Герб уездного города Герб губернии
Губерния
Центр
Образован
Упразднён
Площадь
43 768,5 вёрст²
Население
223 245[1] (1897)

Верхнеура́льский уе́зд — административная единица в Оренбургской губернии Российской империи и Челябинской губернии РСФСР, существовавшая в 17811923 годах. Уездный город — Верхнеуральск.





География

История

Уезд образован в 1781 году в составе Оренбургской области Уфимского наместничества. С 1796 года — в составе Оренбургской губернии. По решению ВЦИК (20 марта 1919) волости горнозаводской зоны Верхнеуральского уезда отошли в состав создававшейся Башкирской автономии. Часть территории уезда (Кирсинская волость, ст-цы Березинская, Боборыкинская, Браиловская, Великопетровская, Верхнеуральская, Карагайская, Кизильская, Красинская, Куликовская, Магнитная, Обручевская, Полоцкая, Черниговская, Янгельская) с 1 января 1920 года была включена в состав Челябинской губернии. Верхнеуральский уезд был ликвидирован 1 октября 1923 года; его территория присоединена к Троицкому уезду.

География

Географическое положение

Верхнеуральский уезд (43901 кв. вёрст) лежит в северо-восточной части Оренбургской губернии. На севере Верхнеуральский уезд граничит с Троицким уездом Оренбургской губернии и с Златоустовским и Уфимским уездами Уфимской губернии, на западе — со Стерлитамакским уездом Уфимской губернии, на юге — с Орским уездом Оренбургской губернии и на востоке — с Тургайской областью. Уезд располагался на территории современной Республики Башкортостан, Челябинской и Оренбургской областей. Был известен золотыми приисками и рядом заводов, занимавшихся добычей железных руд и чёрной металлургией, в настоящее время городов Магнитогорск, Белорецк и др.

Рельеф

В орографическом отношении описываемый уезд резко распадается на две части: западную — гористую и восточную — степную. В самую северную часть уезда входит центральная цепь Урала, под названием Урал-Тау, представляющая на всем дальнейшем протяжении в пределах Верхнеуральского уезда водораздел рек, текущих на восток (в реку Урал) и на запад (в реку Белую, впадающую в Каму).

Гидрография

Реки, протекающие в Верхнеуральском уезде, относятся к трем речным бассейнам — Камы, Урала и Оби. Все реки западного склона Урала относятся к Камскому бассейну, и наиболее крупные из них в верхнем своем течении проходят в продольных долинах, а затем в среднем течении делают крутой поворот к западу, пересекая вкрест простирания породы, слагающие вышеописанные меридиональные цепи возвышенностей. Нижнее течение всех этих рек принадлежит уже соседним уездам Уфимской и Оренбургской губерний. Верхнее течение начинается обыкновенно или с плоских возвышенностей, располагающихся в продольных долинах и занятых часто невылазными болотами (истоки Юрюзани, Белой и др.), или с обширных болот, обычных спутников всех значительнейших вершин Урала.

Геология

Геологическое строение Верхнеуральского уезда отличается большой сложностью. Резко разнится строение западного склона Урала и восточных его склонов. Сложный рельеф западного склона (см. карту северной половины уезда, изданную Геологическим комитетом: «Общ. геологическая карта России», л. 139) зависит от тектонических причин, выразившихся в ряде складок и сбросов одной и той же серии осадочных образований. На восточном же склоне осадные породы защемлены отдельными клочками среди массивных кристаллических и метаморфических пород, причем взаимные отношения отдельных островков осадочных пород становятся весьма запутанными, тем более, что головы всех, часто вертикально поставленных, слоев смыты и местность в ближайшем расстоянии от хребта Уральского имеет степной равнинный характер. Самый хребет Уральский (Урал-Тау) сложен из метаморфических сланцев и представляет антиклинальную складку с весьма крутым восточным и пологим западным крылом. Гранит, гнейс и сиенит развиты почти исключительно на восточном склоне. Наиболее значительное развитие пород этой группы в полосе, пересекающей р. Кидыш (приток Уя), между станицами Карагайской и Петропавловской, и протягивающейся к югу к р. Губейке, у отряда Кассель. Другая широкая полоса этих пород пересекает р. Уй и тянется к р. Тумач, южнее которого, расширяясь, направляется к южным границам уезда. Кроме метаморфических сланцев, о которых была речь выше, на востоке от Урала местами выступают кремнистые и кремнисто-глинистые сланцы с подчиненными им песчаниками и конгломератами, представляющие измененные отложения каменноугольного и верхнедевонского возраста. На Верхнеуральск или Верхоуральск от Урала имеют обширное развитие обломочные зеленокаменные породы или туфы, зеленые сланцы и тесно с ними связанные роговики и яшмы. В пределах уезда эти породы образуют несколько широких меридиональных полос, из которых самая западная прилегает непосредственно к восточным предгорьям Урал-Тау, вторая пересекает нижнее течение Кидыша, большую часть Курасана и Губейки, а третья, входя в пределы уезда западнее ст. Кичигинской, пересекает р. Тумач и другие более южные притоки Тобола. В связи с указанными туфогеновыми породами находятся выступы порфиритов, по преимуществу диабазовых. Особенно обширное развитие имеют порфириты на север, восток и юг от Верхнеуральска. На западе от Урала диабазы образуют лишь незначительные выступы среди метаморфических и девонских пород, например, по р. Инзеру и его притокам. Породы группы габбро, а также тесно генетически с ними связанные различные другие породы, через изменение которых произошли змеевики, развиты главнейше на вост. склоне, образуя многочисленные, но относительно небольшие площади. Древнейшими палеонтологически охарактеризованными отложениями Верхнеуральского уезда представляются осадки девонского возраста. В основании их залегают сланцы и кварцевые песчаники, переходящие в слюдистые кварциты и метаморфические сланцы, которым в области верхнего течения р. Белой подчинены толщи мраморовидных известняков, содержащих так называемую герцинскую фауну. По восточную сторону Урала известняки эти защемлены небольшими клочками среди изверженных пород в верховьях р. Урала. На долю нижнедевонских песчаников, конгломератов, кварцитов и сланцев приходится наибольшая площадь развития, причем из них сложены многие наиболее значительные в пределах уезда возвышенности, каковы — Зигальга, Нары, Яман-Тау, Машак, Бакты, Белягуш, Зильмердак и т. д. Верхний ярус нижнего девона представлен темно-серыми известняками и сланцами, протягивающимися узкими полосами с юго-запада на северо-восток в долинах областей течения рек Юрезани, Инзеров и Тюльмени. Средний девон в пределах уезда подразделяется на два яруса, из которых верхний, палеонтологически охарактеризованный, соответствует верхним горизонтам западноевропейского средн. девона, нижний же в палеонтологическом отношении является совершенно немым. Верхнедевонские осадки на запад от Урала выступают уже за границей уезда, на восточном же склоне они слагают большую площадь к северу, западу и югу от города Верхнеуральска, в окрестностях которого представляются известняками с климениями и сланцево-песчаниковыми отложениями. Равным образом, и каменноугольные осадки развиты на западном склоне Урала лишь у западной границы уезда, на восток же от кряжа они образуют прерывающуюся полосу вблизи самого подножия Урал-Тау, в восточной же части уезда нижнекаменноугольные осадки, распадающиеся на нижний песчаниковый и верхний известняковый ярус, слагают широкие полосы, но выступы их прерваны более новыми третичными (эоценовыми) осадками, располагающимися горизонтальными слоями на размытых кристаллических и осадных породах и уходящими из Верхоуральского уезда в пределы Тургайской области.

Население

По сведениям за 1888 г., в Верхнеуральском уезде (кроме города) числился всего 164 831 житель (83 667 мужского пола и 81 164 женского пола), из числа которых

Народ Численность в 190? году
русские 105 851
башкиры 53 302
татары 3 379
мордва 1 304
чуваши и др. инородцы 995
всего 164 831

В уезде 18 волостей; населенных мест, кроме г. Верхнеуральск, 264. Крестьянских поселений 162 и казачьих 102; дворов 27906.

По вероисповеданиям жители уезда распределяются так:

Вероисповедание Численность в 190? году
православные 106 949
единоверцы и раскольники 1 129
мусульмане 56 705
других исповеданий 46

Административное деление

В 1913 году в состав уезда входило 19 волостей[2]:

Экономика

Земледелие

За пятилетие 1883—1887 г. под посевом находилось, в среднем (в десятинах): под озимой и яровой рожью — 3505, под яровой пшеницей — 62841, под овсом — 10187, под ячменем — 3294, под просом — 7294, под полбой, горохом и гречихой — 805 дес. В 1888 году в уезде собрано (в четвертях) озимой и яровой ржи — 43408 четв., яровой пшеницы — 287531 четв., овса — 436833 четв., ячменя — 81369 четв.

Скотоводство

К 1 января 1889 г. в уезде было лошадей — 109296, быков и волов — 14296, коров и телят — 80465, овец и ягнят — 182443, свиней — 4487, коз — 20347.

Лесная промышленность

Западная часть уезда весьма богата лесом; главная его масса поступает на заводы, и лишь незначительная часть сплавляется по pp. Уралу и Белой. Главные лесные породы: сосна, ель и пихта. Ежегодно значительное количество леса, кроме металлургических операций, идет на постройку барок для сплава заводских изделий.

Пчеловодство

Продажа башкирами обширных земель и обнищание их повлекли за собой упадок пчеловодства, составлявшего в прежнее время весьма доходную статью; особенно резко отразилось это на так называемом бортевом пчеловодстве.

Промышленность

По горнозаводской промышленности Верхнеуральский уезд занимает первое место в Оренбургской губернии. В западной части уезда находятся заводы, принадлежащие частным лицам:

Эти заводы занимаются производством чугуна, сортового и листового железа и проволоки; завод Узянский находится в бездействии.

В 1888 г. на заводах занималось: на горнозаводских работах 3 145 рабочих, на вспомогательных работах 11 095. Наиболее значительное количество железных руд (магнитных железняков) добывается заводами на горе Магнитной (Ула-Утасе-Тау), где добыто 1 783 342 пуда руды; остальные руды (бурые железняки) добываются среди нижнедевонских отложений, на землях частью заводских, частью арендуемых у башкир.

Общее количество добытой руды в 1888 г. — 4187254 пудов. Выплавлено чугуна в этом году — 1741400 пудов; железных изделий приготовлено 893780 пудов. В 1888 г. в даче Баимовского и Кубагушевского обществ, в Кудейской и Телеевской дачах Алтаяковского и Курамановского обществ, в Тамьяно-Танауровской волости, в Тептярско-Учалинской (Митряевской) даче, в Ахуновской Мещерякской даче и около станиц Варшавской, Карагайской и Наследницкой добыто золота из жильных месторождений 5 пудов 20 фунтов 24 золотника и россыпного — 23 пудов 15 фунтов 21 з.

В уезде находятся богатые месторождения хромистого железняка (в змеевиках), марганцевых руд (среди яшмы), медных руд, магнезита (среди змеевиков, диаллагоновых и энстатитовых пород), талька и горного льна, но большинство месторождений мало разведано и слабо эксплуатируется.

Торговля

Ярмарочная торговля в уезде сосредотачивается, главным образом, в станицах Оренбургского казачьего войска: Наследницкой, Великопетровской, Карагайской, Кизильской и в деревне Учалы. В 1889 г. ярмарочные обороты достигали 330 000 руб.

Образование

В уезде находятся 13 правительственных школ, с 850 учащимися. Кроме правительственных училищ, в уезде находится значительное количество казачьих, общественных и церковных школ, мужских и женских, в общем свыше 137, с числом учащихся свыше 8000 (среднее число — 1 учащийся на 13 жителей). 4 училища — специально для башкир. На содержание училищ от казны истрачено 1590 руб., от заводоуправлений и сельских обществ — 4582 руб.

Напишите отзыв о статье "Верхнеуральский уезд"

Примечания

  1. [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=28 Демоскоп Weekly. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Наличное население в губерниях, уездах, городах Российской Империи (без Финляндии)]. [www.webcitation.org/65iADqMlG Архивировано из первоисточника 25 февраля 2012].
  2. [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=391 Волостныя, станичныя, сельскія, гминныя правленія и управленія, а также полицейскіе станы всей Россіи съ обозначеніем мѣста ихъ нахожденія]. — Кіевъ: Изд-во Т-ва Л. М. Фишъ, 1913.

Источник

Отрывок, характеризующий Верхнеуральский уезд

– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.