Верхнеуслонский район

Верхнеуслонский район
Югары Ослан районы

Герб Флаг
Страна	Россия
Статус	муниципальный район
Входит в	Республику Татарстан
Административный центр	село Верхний Услон
Дата образования	20 октября 1931 года
Глава муниципального района	Зиатдинов Марат Галимзянович
Руководитель исполнительного комитета	Тимиряев Виктор Сергеевич
Население (2016)	↗16 580 (0,43 %)
Плотность	12,07 чел./км²
Национальный состав	русские, татары, чуваши
Конфессиональный состав	православные, мусульмане сунниты
Площадь	1373,9 км²
Высота над уровнем моря  • Наивысшая точка  • Самая низкая точка	224 м  53 м
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Код автом. номеров	16, 116
[verhniy-uslon.tatar.ru/ Официальный сайт]

Верхнеусло́нский райо́н (тат. Югары́ Осла́н районы́) — административно-территориальная единица и муниципальное образование (муниципальный район) в составе Республики Татарстан Российской Федерации. Находится на западе региона, на противоположном от Казани берегу реки Волги. Входит в Казанскую агломерацию.

Административный центр — село Верхний Услон.

Географическое описание

Верхнеуслонский район находится в северо-восточной части Приволжской возвышенности (на его территории находятся так называемые Услонские горы и Юрьевы горы), на правобережье Волги и её притока Свияги.

По своим природно-климатическим условиям район характеризуется умеренным климатом и переходом почвенно-растительных зон от леса к степи. Почвы глинистые, рельеф в основном волнисто-равнинный, с обрывами и долинами рек, многочисленными оврагами и балками. Из полезных ископаемых имеются известняки, глины, доломиты, пески и песчаники.

История

До 1920 года территория района входила в состав Свияжского уезда Казанской губернии, с 1920 по 1927 год — Свияжского кантона, с 1927 по 1931 год — в Свияжского и Теньковского районов.

Образован 20 октября 1931 года после сокращения Теньковского и Свияжского районов.

Упразднён 1 февраля 1963 года с передачей территории в состав Зеленодольского района. Восстановлен 12 января 1965 года.

Население

Численность населения
2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008
17 957	↗18 000	↘17 500	↘17 007	↘16 739	↘16 630	↘16 536
2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015
→16 536	↗16 641	↘16 608	↗16 659	↘16 534	↗16 619	↘16 503
2016
↗16 580

5000

10 000

15 000

20 000

2006

2011

2016

Урбанизация

В городских условиях (город Иннополис) проживают 0,58 % населения района.

Национальный состав

65,8 % — русские, 24,9 % — татары, чуваши — 6,9 %.

Муниципально-территориальное устройство

Законом Республики Татарстан от 13 декабря 2014 года № 114-ЗРТ, деревня Ясная Звезда передана из состава Теньковского сельского поселения Камско-Устьинского района в состав Майданского сельского поселения Верхнеуслонского района.

Законом Республики Татарстан от 13 декабря 2014 года № 115-ЗРТ, посёлок Иннополис преобразован в город, а муниципальное образование «Введенско-Слободское сельское поселение» разделено на муниципальные образования:

• «город Иннополис» в составе города Иннополис (административный центр) и прилегающей к нему территории, наделённое статусом городского поселения;
• «Введенско-Слободское сельское поселение» в составе села Введенская Слобода (административный центр) и прилегающих к нему территорий, включая территории деревень Елизаветино, Медведково, Савино, посёлков Восточная Звезда, «Детский санаторий», Петропавловская Слобода.

С 2014 года в Верхнеуслонском районе 74 населённых пункта в составе одного городского и 19 сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Городское поселение город Иннополис	город Иннополис	1	↗96
2	Большемеминское сельское поселение	село Большие Меми	3	↗310
3	Бурнашевское сельское поселение	село Татарское Бурнашево	6	↗616
4	Вахитовское сельское поселение	деревня Деревня имени Мулланура Вахитова	5	↘402
5	Введенско-Слободское сельское поселение	село Введенская Слобода	7	↗490
6	Верхнеуслонское сельское поселение	село Верхний Услон	3	↗5205
7	Канашское сельское поселение	деревня Канаш	3	↘257
8	Кильдеевское сельское поселение	село Кильдеево	4	↘354
9	Коргузинское сельское поселение	село Коргуза	3	↘589
10	Кураловское сельское поселение	село Куралово	2	↗1333
11	Майданское сельское поселение	село Майдан	2	↘338
12	Макуловское сельское поселение	село Русское Макулово	5	↘1625
13	Набережно-Морквашское сельское поселение	село Набережные Моркваши	7	↗1030
14	Нижнеуслонское сельское поселение	село Нижний Услон	2	↘482
15	Новорусско-Маматкозинское сельское поселение	село Старое Русское Маматкозино	3	↗251
16	Октябрьское сельское поселение	посёлок Октябрьский	4	↘678
17	Печищинское сельское поселение	село Печищи	2	↘747
18	Соболевское сельское поселение	село Соболевское	3	↘230
19	Шеланговское сельское поселение	село Шеланга	5	↘1247
20	Ямбулатовское сельское поселение	село Ямбулатово	3	↘300

Перспективы

На территории района, между сёлами Медведково и Савино, строится один из двух реализуемых «с нуля» в постсоветское время в России инновационных наукоградов, рассчитанный на 155 тысяч жителей Иннополис, аналог-партнёр подмосковного инновационного центра Сколково и город-спутник Казани.

По перспективному плану развития Казани предусматривается расширить границы города и на значительную прибрежную часть территории Верхнеуслонского района.

Заявлено сооружение в ближней перспективе линии новой канатной дороги от Казани в Верхний Услон через Волгу.

Инфраструктура

Краеведческий музей, музей Янки Купалы в селе Печищи. В селе Кызыл Байрак ежегодно проводится день памяти видного татарского композитора Салиха Сайдашева, в рамках которого выступают артисты театров и симфонических и народных оркестров.

Издаётся районная газета «Волжская новь» на русском языке.

Образование

В районе имеются 35 общеобразовательных школ, в которых обучается около 3 тыс. детей. В 17 детских садах и яслях воспитывается более 500 детей. В селе Макулово действует техническое училище, в котором можно получить профессии тракториста-машиниста сельскохозяйственного производства, социального работника, интегрированную профессию повара-водителя. Также в Верхнем Услоне работает детско-юношеская спортивная школа.

Культура

В районе действует 19 домов культуры, 16 сельских клубов, центральная библиотека, объединяющая детскую библиотеку и 28 филиалов. Также есть детская школа искусств в селе Печищи с филиалами, где действуют музыкальное, художественное, хореографическое отделения.

Экономика

Промышленность

Среди наиболее крупных предприятий района можно назвать ООО «Керамика-Синтез» и ОАО «Плодово-ягодный совхоз „Шеланговский“» (село Шеланга), Кураловское подразделение ОАО «Таткрахмалпаток» (село Куралово), Верхнеуслонский филиал ОАО ПРСО «Татавтодор», завод по производству катеров и яхт «Velvette».

Сельское хозяйство

Ведущими отраслями сельского хозяйства являются молочное и мясное животноводство, выращивание зерновых и технических культур. Самым перспективным проектом является на сегодня создание сельхозпредприятия ОАО «Красный Восток-Агро» Верхнеуслонский филиал. Также крупными сельхозпредприятиями района являются «Золотой колос», «Заря» — филиал ЗАО «Татплодовощпром», подразделение «Луч» ООО СХП «Колос-Синтез», ООО «Агрофирма „Услон“», Печищенский комбинат хлебопродуктов — филиал ОАО «Вамин-Татарстан» (село Печищи), консервный завод «Нижний Услон».

Транспорт

Через Верхнеуслонский район, с использованием Займищенского моста через Волгу, проходят 2 автомобильные трассы федерального значения: Уфа — Москва (М7), Казань — Ульяновск (Р241). По автодорогам от Казани до райцентра и сёл района около 35—55 км.

До крупнейших населённых пуктов района действуют пригородные автобусные маршруты из Казани. Также транспортное сообщение от казанского речного порта осуществляется пассажирскими пригородными судами в летнюю навигацию и судами на воздушной подушке в зимний период. Ранее существовавшая паромная переправа до микрорайона Казани Старое Аракчино (3 км) после строительства Займищенского моста не функционирует.

Русская православная церковь

Есть несколько православных церквей (монастырь Свияжской Макарьевской пустыни с церквями Вознесения Господня и иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость», церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы во Введенской слободе, Николо-Ильинская церковь Николая Чудотворца в Верхнем Услоне, Двухпрестольный храм Рождества Христова в Шеланге, церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи в Ключищах, церкви Николая Чудотворца и Сергия Радонежского в Нижнем Услон, церковь Николая Чудотворца в Коргуза, церковь «Неупиваемая Чаша» иконы Божией Матери в Куралово, церкви Илии Пророка, Рождества Христова, Михаила Архангела в Бурнашевах, колокольня Преображенской церкви в Майдане, Храм положения Ризы Господней в селе Тихий Плёс, Храм Преображения Господня в с. Уланово, и мечетей (в Кзыл-Байраке), и др.

Отдых, туризм

Памятником природы по праву считаются река Свияга и река Волга, популярностью пользуется дикий отдых и рыбалка на островах Маркиз и Услонских (а также на соседнем острове Вороний куст у Казани). На территории района есть также несколько геологических памятников природы (Печищи, Набережные Моркваши — «Кликовский склон»). Памятниками архитектуры местного значения являются историческое здание бывшего кирпичного завода и мельницы Ивана Оконишникова 1895 года (Печищи), усадьба маркизов Паулуччи конца XIX — начала XX вв. (Ключищи), Свияжская Макарьевская пустынь и ряд храмов действующих и бывших церквей.

В районе расположены пригородные дачные массивы и коттеджи, действуют дома и базы отдыха (Пустые и Набережные Моркваши, Шеланга и др.), конно-спортивный комплекс (Шеланга) и современный круглогодичный горнолыжный спортивно-оздоровительный комплекс «Казань» межрегионального значения.

Люди, связанные с районом

• Амиров, Кафиль Фахразеевич (р. 1949, Верхнеуслонский район) — Прокурор Республики Татарстан
• Белокуров, Владимир Вячеславович (1904, Верхнеуслонский район — 1973) — актёр театра и кино, народный артист СССР (1965)

Источники и литература

• Татарский энциклопедический словарь. — Казань, 1999.

Отрывок, характеризующий Верхнеуслонский район

Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.