Верховный Совет БССР

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Верхо́вный Сове́т БССР[1]
Верхо́вный Сове́т Белорусской ССР[2]

Тип
Тип

Советы

Государство

Белорусская ССР Белорусская ССР

История
Дата основания

1938

Дата упразднения

1991

Предшественник

ЦИК БССР и Всебелорусский съезд Советов

Преемник

Верховный Совет Республики Беларусь

Структура
Членов

Динамический состав (по норме: 1 депутат на 20 тысяч человек населения) (1938—1978)
485(1978—1990)
360 (1990—1991)

Последние выборы

1990

Верхо́вный Сове́т БССР/Белорусской ССР / Верхо́вный Сове́т Респу́блики Белару́сь — в 19381990 высший орган государственной власти БССР; в 19901991 — постоянно действующий высший орган государственной власти (парламент).

Верховный Совет БССР с 1938 года являлся правопреемником Центрального Исполнительного Комитета БССР. Первоначально избирался гражданами БССР по избирательным округам сроком на 4 года по норме один депутат на 20 тысяч населения. Конституция 1978 года установила срок полномочий в 5 лет и фиксированное количество депутатов в 485 человек.





Председатели Верховного Совета Белорусской ССР

Председатели Президиума Верховного Совета Белорусской ССР

Председатели Верховного Совета Белорусской ССР 1990—1991 гг

В мае 1990 Президиум Верховного совета БССР был расформирован и его функции переданы Председателю Верховного совета БССР. Таким образом, при сходном названии, должность Председателя Верховного совета БССР в 1990—1991 годах по содержанию весьма отличалась от одноимённой должности до 1990 года.

См. также

Напишите отзыв о статье "Верховный Совет БССР"

Примечания

  1. [www.pravo.by/lawhistory/konst_1937.htm Конституция (ОЗ) БССР 1937 года]
  2. [www.pravo.by/lawhistory/konst_1978.htm Конституция (ОЗ) Белорусской ССР 1978 года с изменениями 1979—1989]


Отрывок, характеризующий Верховный Совет БССР

– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.