Верховный Совет Республики Беларусь
Поделись знанием:
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
| Верхо́вный Сове́т Респу́блики Белару́сь белор. Вярхоўны Савет Рэспублікі Беларусь | |
|
| |
| Тип | |
|---|---|
| Тип | |
| Государство | |
| История | |
| Дата основания |
1991 |
| Дата упразднения |
1996 |
| Предшественник | |
| Преемник | |
| Руководство | |
| Председатель Верховного Совета |
С. Г. Шарецкий |
| Структура | |
| Членов |
360 (1991—1995) |
| Последние выборы |
1995 |
Верхо́вный Сове́т Респу́блики Белару́сь (белор. Вярхоўны Савет Рэспублікі Беларусь) — в 1991—1996 — постоянно действующий парламент. 24 ноября 1996 года состоялся республиканский референдум по внесению изменений и дополнений в Конституцию Республики Беларусь, которые предусматривают создание двухпалатного парламента — Национального собрания Республики Беларусь, состоящего из Совета Республики и Палаты представителей.
Содержание
Полномочия
До 1994 года в стране сохранялось действие Конституции (Основного Закона) БССР 1978 года, в соответствии с которой Верховный Совет был правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесённый к ведению РБ. К исключительному его ведению, согласно статье 97, относилось:
- 1) принятие Конституции Республики Беларусь, внесение в неё изменений;
- 2) назначение выборов народных депутатов Республики Беларусь, народных депутатов местных Советов народных депутатов Республики Беларусь и утверждение состава Центральной комиссии по выборам народных депутатов;
- 3) принятие решений по вопросам национально-государственного устройства, отнесенным к ведению Республики Беларусь;
- 4) решение вопросов, связанных с изменением границ Республики Беларусь с другими союзными республиками; участие в определении государственной границы СССР, если это ведет к изменению территории Республики Беларусь;
- 5) определение основных направлений внутриполитической и внешнеполитической деятельности Республики Беларусь в соответствии с основными направлениями внутренней и внешней политики СССР;
- 6) утверждение государственного плана и важнейших республиканских программ экономического и социального развития Республики Беларусь, государственного бюджета Республики Беларусь; контроль за ходом выполнения плана и бюджета, утверждение отчетов об их выполнении; внесение в случае необходимости изменений в план и бюджет;
- 7) избрание Председателя Верховного Совета Республики Беларусь;
- 8) избрание Первого заместителя Председателя Верховного Совета Республики Беларусь и заместителей Председателя Верховного Совета Республики Беларусь;
- 8-1) образование Совета безопасности Республики Беларусь;
- 9) избрание Комитета конституционного надзора Республики Беларусь;
- 10) назначение Председателя Совета Министров Республики Беларусь, утверждение по его представлению состава Совета Министров Республики Беларусь, внесение в него изменений; образование и упразднение по предложению Совета Министров Республики Беларусь министерств Республики Беларусь и государственных комитетов Республики Беларусь;
- 10-1) избрание Председателя Контрольной палаты Республики Беларусь;
- 11) избрание Верховного Суда Республики Беларусь, Генерального прокурора Республики Беларусь, председателя Комитета государственной безопасности Республики Беларусь, назначение Главного государственного арбитра Республики Беларусь, Председателя Правления Национального банка Республики Беларусь; утверждение коллегии Государственного арбитража Республики Беларусь; избрание судей областных и Минского городского судов;
- 12) осуществление права законодательной инициативы на Съезде народных депутатов СССР и в Верховном Совете СССР;
- 13) заслушивание отчетов образуемых или избираемых им органов, а также назначаемых или избираемых им должностных лиц;
- 14) осуществление в пределах компетенции Республики Беларусь законодательного регулирования порядка реализации конституционных прав, свобод и обязанностей граждан, отношений собственности, организации управления народным хозяйством и социально-культурным строительством, бюджетно-финансовой системы, оплаты труда и ценообразования, налогообложения, охраны окружающей среды и использования природных ресурсов, а также отношений в области государственного строительства и других отношений, регулирование которых относится к ведению Республики Беларусь;
- 14-1) рассмотрение по предложению Совета безопасности Республики Беларусь предложений о введении чрезвычайного положения;
- 15) толкование законов Республики Беларусь;
- 16) установление порядка организации и деятельности местных органов государственной власти, а также республиканских и местных органов государственного управления; определение правового статуса общественных организаций Республики Беларусь;
- 17) определение порядка решения вопросов административно-территориального устройства Республики Беларусь; образование и упразднение областей;
- 18) направление деятельности местных Советов народных депутатов;
- 19) ратификация и денонсация международных договоров Республики Беларусь;
- 19-1) вопросы обороны суверенитета и территориальной целостности Республики Беларусь; определение внешней и внутренней политики в области обороны и военного строительства; введение военного положения на территории республики или в отдельных её районах, объявление состояния войны, общей или частичной мобилизации; принятие решений об отмене военного положения, о прекращении состояния войны и о заключении мира;
- 19-2) принятие решения об использовании контингента Вооруженных Сил Республики Беларусь
- 20) учреждение государственных, наград Республики Беларусь; установление почетных званий Республики Беларусь;
- 21) принятие решения о проведении народного голосования (референдума);
- 22) издание республиканских актов об амнистии;
- 23) право отмены указов и постановлений Президиума Верховного Совета Республики Беларусь, распоряжений Председателя Верховного Совета Республики Беларусь, постановлений и распоряжений Совета Министров Республики Беларусь;
- 24) отмена решений областных и Минского городского Советов народных депутатов в случае несоответствия их Конституции СССР, Конституции Республики Беларусь, законам СССР и Республики Беларусь;
- 25) приостановление действия актов союзных и союзно-республиканских министерств и ведомств СССР в случае их противоречия законам СССР и Республики Беларусь.
Верховный Совет мог передать часть этих полномочих Совету Министров на определенный срок.
В 1994 году была принята новая Конституция, по которой Верховный Совет РБ:
- 1) назначает республиканские референдумы;
- 2) принимает и изменяет Конституцию;
- 3) принимает законы и постановления и осуществляет контроль за их исполнением;
- 4) дает толкование Конституции и законов;
- 5) назначает очередные выборы депутатов Верховного Совета и местных Советов депутатов; выборы Президента;
- 6) образует Центральную комиссию по выборам и проведению республиканских референдумов;
- 7) избирает Конституционный Суд Республики Беларусь, Верховный Суд Республики Беларусь, Высший Хозяйственный Суд Республики Беларусь, Генерального прокурора Республики Беларусь, Председателя и Совет Контрольной палаты Республики Беларусь, Председателя и членов Правления Национального банка Республики Беларусь;
- 8) определяет порядок решения вопросов административно-территориального устройства государства;
- 9) определяет основные направления внутренней и внешней политики Республики Беларусь;
- 10) утверждает республиканский бюджет, отчет о его исполнении, нормативы отчислений от общегосударственных налогов и доходов в местные бюджеты;
- 11) устанавливает республиканские налоги и сборы, осуществляет контроль за денежной эмиссией;
- 12) ратифицирует и денонсирует международные договоры Республики Беларусь;
- 13) принимает решения об амнистии;
- 14) определяет военную доктрину;
- 15) объявляет войну и заключает мир;
- 16) учреждает государственные награды, классные чины и звания Республики Беларусь;
- 17) принимает постановления о роспуске местных Советов депутатов и назначает новые выборы в случае систематического или грубого нарушения ими требований законодательства;
- 18) отменяет распоряжения Председателя Верховного Совета Республики Беларусь в случаях, если они противоречат законам и постановлениям Верховного Совета.
Конституция также предусматривала, что «Верховный Совет может решать иные вопросы в соответствии с Конституцией».
По итогам референдума 1996 года Верховный Совет был упразднён, а его полномочия были поделены между Президентом РБ и двухпалатным Национальным Собранием РБ.
Руководство
Председатели Верховного Совета
- Дементей, Николай Иванович (18 мая 1990 г. — 25 августа 1991 г.)
- Шушкевич, Станислав Станиславович (18 сентября 1991 г. — 26 января 1994 г.)
- Вячеслав Кузнецов (и.о.) (26 — 28 января 1994 г.)
- Гриб, Мечислав Иванович (28 января 1994 г. — 9 января 1996 г.)
- Шарецкий, Семен Георгиевич (10 января 1996 г. — 27 ноября 1996 г.)
Первые заместители Председателя Верховного Совета
- Шушкевич, Станислав Станиславович (19 мая 1990 г. — 18 сентября 1991 г.)
- Кузнецов, Вячеслав Николаевич (24 марта 1992 г. — 10 апреля 1995 г.)
- Новиков, Василий Николаевич (18 января 1996 г. — 27 ноября 1996 г.)
Заместители Председателя Верховного Совета
- Шолодонов, Василий Иванович (19 мая 1990 г. — 31 декабря 1992 г.)
- Бамбиза, Иван Михайлович (22 февраля 1994 г. — 5 сентября 1995 г.)
- Русакевич, Владимир Васильевич (3 марта 1994 г. — 21 декабря 1994 г.)
- Карпенко, Геннадий Дмитриевич (18 января 1996 г. — 27 ноября 1996 г.)
- Малумов, Юрий Георгиевич (18 января 1996 г. — 27 ноября 1996 г.)
Президиум Верховного Совета
Президиум Верховного Совета XII созыва (15 мая 1990 г. — 9 января 1996 г.)
В соответствии с Временным регламентом Верховного Совета Белорусской ССР, утверждённым Постановлением Верховного Совета Белорусской ССР от 31 мая 1990 г., № 13-XII, в состав Президиума Верховного Совета Белорусской ССР входили по должности:
- Председатель Верховного Совета
- Первый заместитель Председателя Верховного Совета
- заместитель Председателя Верховного Совета
- председатели постоянных комиссий Верховного Совета
Президиум Верховного Совета XIII созыва (9 января 1996 г. — 27 ноября 1996 г.)
В соответствии с Временным регламентом Верховного Совета Республики Беларусь (в редакции Постановления Верховного Совета Республики Беларусь от 16 января 1996 г. № 8-XIII) в состав Президиума Верховного Совета Республики Беларусь входили:
- Председатель Верховного Совета
- Первый заместитель Председателя Верховного Совета
- заместители Председателя Верховного Совета
- руководители депутатских фракций (депутатских групп) Верховного Совета (по одному от каждой депутатской фракции (депутатской группы), насчитывающих в своем составе не менее 30 депутатов
- два депутата — по решению Верховного Совета
Персональный состав Президиума, утверждённый 18 января 1996 г.:
- Шарецкий, Семен Георгиевич — Председатель Верховного Совета Республики Беларусь
- Новиков, Василий Николаевич — Первый заместитель Председателя Верховного Совета Республики Беларусь
- Карпенко, Геннадий Дмитриевич — заместитель Председателя Верховного Совета Республики Беларусь
- Малумов, Юрий Георгиевич — заместитель Председателя Верховного Совета Республики Беларусь
- Гируть, Мечислав Иванович — руководитель депутатской фракции аграриев в Верховном Совете Республики Беларусь
- Калякин, Сергей Иванович — руководитель депутатской фракции коммунистов в Верховном Совете Республики Беларусь
- Коноплев, Владимир Николаевич — руководитель депутатской фракции «Согласие» в Верховном Совете Республике Беларусь
- Домаш, Семен Николаевич — депутат Верховного Совета Республики Беларусь (с 5 июня 1996 г.)
- Сакович, Василий Андреевич — депутат Верховного Совета Республики Беларусь (с 5 июня 1996 г.)
Председатели постоянных комиссий Верховного Совета
Председатели постоянных комиссий Верховного Совета XII созыва (15 мая 1990 г. — 9 января 1996 г.)
- Комиссия по проблемам последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС и обеспечения безопасного проживания населения республики (с 6 февраля 1991 г. — Комиссия по проблемам чернобыльской катастрофы) — Смоляр, Иван Николаевич (с 1 июня 1990 г.)
- Комиссия по законодательству — Булахов, Дмитрий Петрович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по вопросам работы Советов народных депутатов и развития самоуправления (с 17 апреля 1992 г. — Комиссия по государственному строительству) — Левчик, Владимир Константинович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по законности, вопросам правопорядка и борьбы с преступностью (с 18 июня 1991 г. — Комиссия по вопросам национальной безопасности, обороны и борьбы с преступностью) — Гриб, Мечеслав Иванович (21 июня 1990 г. — 22 февраля 1994 г.), Новиков, Анатолий Николаевич (с 22 февраля 1994 г.)
- Комиссия по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов — Савицкий, Борис Парфенович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по экономической реформе, достижению экономической самостоятельности и суверенитета республики — Козик, Леонид Петрович (21 июня 1990 г. — 5 сентября 1995 г.), Сапронов, Владимир Александрович (с 8 сентября 1995 г.)
- Комиссия по науке и научно-техническому прогрессу — Карпенко, Геннадий Дмитриевич (21 июня 1990 г. — 16 апреля 1992 г.)
- Плановая и бюджетно-финансовая комиссия — Внучко, Роман Иосифович (21 июня 1990 г. — 21 июля 1994 г.), Писаревич, Степан Константинович (21 июля 1994 г. — 7 сентября 1995 г.), Макейченко, Борис Андреевич (с 7 сентября 1995 г.)
- Комиссия по вопросам развития промышленности, энергетики, транспорта, связи и информатики (с 17 апреля 1992 г. — Комиссия по промышленности и услугам населению) — Куличков, Александр Николаевич (21 июня 1990 г. — 19 декабря 1994 г.), Новик, Владимир Владимирович (с 23 декабря 1994 г.)
- Комиссия по аграрным вопросам, продовольствию и социальному развитию села — Гаркун, Владимир Гилярович (21 июня 1990 г. — 21 июля 1994 г.), Апацкий, Александр Николаевич (19 октября 1994 г. — 5 сентября 1995 г.)
- Комиссия по вопросам архитектуры, строительства, производства строительных материалов и жилищно-коммунального хозяйства села и города — Копытов, Николай Ермолаевич (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по вопросам труда, цен, занятости и социальной защищенности населения — Соснов, Александр Викторович (21 июня 1990 г. — 27 сентября 1994 г.)
- Комиссия по товарам народного потребления, торговле и услугам населению (до 17 апреля 1992 г.) — Сивицкий, Дмитрий Александрович (21 июня 1990 г. — 1 октября 1991 г.)
- Комиссия по здравоохранению, физической культуре и социальному обеспечению — Котов, Сергей Михайлович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по делам женщин, охраны семьи, материнства и детства (с 17 апреля 1992 г. — Комиссия по делам семьи и молодежи) — Митько, Петр Антонович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по делам ветеранов войны, труда и Вооруженных Сил (с 17 апреля 1992 г. — Комиссия по делам ветеранов и инвалидов) — Жуковский, Михаил Дмитриевич (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по делам инвалидов (до 17 апреля 1992 г.) — Жукович, Евгений Борисович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по делам молодежи (до 17 апреля 1992 г.) — Курдюков, Валерий Николаевич (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по образованию, культуре и сохранению исторического наследия — Гилевич, Нил Семенович (с 21 июня 1990 г.)
- Комиссия по вопросам гласности, средств массовой информации и прав человека — Коротченя, Иван Михайлович (21 июня 1990 г. — 16 апреля 1992 г.), Давидович, Сергей Федорович (с 30 марта 1994 г.)
- Комиссия по национальной политике и межнациональным отношениям (с 26 января 1993 г. — Комиссия по национальной политике и вопросам Содружества Независимых Государств) — Слемнев, Михаил Александрович (21 июня 1990 г. — 14 июня 1995 г.)
- Комиссия по международным делам и внешнеэкономическим связям — Садовский, Петр Викентьевич (21 июня 1990 г. — 10 ноября 1992 г.), Терешко, Иван Иванович (с 19 января 1993 г.)
- Комиссия по вопросам депутатской этики (с 25 июля 1990 г.) — Вахромеев, Кирилл Варфоломеевич (Митрополит Филарет) (с 25 июля 1990 г.)
Председатели постоянных комиссий Верховного Совета XIII созыва (9 января 1996 г. — 27 ноября 1996 г.)
- Постоянная комиссия по законодательству — Прокопович, Григорий Петрович (с 18 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по национальной безопасности, обороне и борьбе с преступностью — Карпиевич, Николай Федорович (с 18 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по промышленности, транспорту, строительству, энергетике, торговле и другим услугам населению, связи и информатике — Лившиц, Семен Борисович (с 18 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по проблемам чернобыльской катастрофы — Хомич, Виктор Кириллович (с 18 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по экологии и природопользованию — Худая, Мария Николаевна (с 18 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по аграрным вопросам, социальному развитию села — Усюкевич, Геннадий Александрович (с 18 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по международным делам — Кравченко, Петр Кузьмич (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по образованию, науке, культуре — Плетюхов, Владимир Анестиевич (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по социальной политике и труду — Мельников, Кузьма Николаевич (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по государственному строительству и местному самоуправлению — Савичев, Владимир Николаевич (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по правам человека, национальным вопросам, средствам массовой информации, связям с общественными объединениями и религиозными организациями — Котляров, Игорь Васильевич (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по бюджету, налогам, банкам и финансам — Башаримов, Владимир Семенович (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по экономической политике и реформам — Шлындиков, Василий Михайлович (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по регламенту, мандатам и депутатской этике — Красуцкий, Анатолий Викторович (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по охране здоровья, физической культуре и спорту — Беляков, Владимир Леонидович (с 19 января 1996 г.)
- Постоянная комиссия по делам ветеранов и инвалидов (c 11 июля 1996 г.) — Лапковский, Олег Михайлович (с 11 июля 1996 г.)
См. также
Напишите отзыв о статье "Верховный Совет Республики Беларусь"
Ссылки
- Постановление Верховного Совета Республики Беларусь от 11 ноября 1991 года № I223-XII «О проекте Конституции (Основного Закона) Республики Беларусь» и проект Конституции (Основного Закона) Республики Беларусь в редакции 11 ноября 1991 года
- Конституция Республики Беларусь 1978 года в редакции 22 февраля 1994 года
- Конституция Республики Беларусь 1994 года в редакции 15 марта 1994 г.
- [www.lawbelarus.com/repub/sub31/texg1901.htm Закон РБ от 27 октября 1989 года № 2919-XI «О выборах депутатов Верховного Совета Республики Беларусь»]
- Редакция 1989 года ([pravo2000by.narod.ru/baza33/d32734.htm часть 1], [pravo2000by.narod.ru/baza33/d32735.htm часть 2])
- [www.lawbelarus.com/repub/sub31/texg1761.htm Постановление Верховного Совета Республики Беларусь от 31 мая 1990 г. № 13-XII «О Временном регламенте Верховного Совета Республики Беларусь»]
Примечания
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Верховный Совет Республики Беларусь
– Что сделал?– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
