Верховный суд Ганы

Верховный суд Ганы (англ. Supreme Court Ghana) — высшая судебная инстанция Республики Гана. Деятельность регулируется Конституцией Ганы 1992 года, гарантирующей разделение властей и независимость суда.

Основание

Верховный суд британской колонии Золотой берег был учреждён в 1876 году. Вышестоящей судебной инстанцией в 1928—1957 годах являлся Апелляционный суд Западной Африки. Должность главного судьи Золотого берега с 1876 по 1956 год занимали британские юристы.

В первые годы независимой Ганы высшая судебная инстанция по статусу и функциям сохраняла преемственность от колониального периода и наследовала британские правовые традиции. Первым главным судьёй Верховного суда Ганы был Кобина Арку Корса, получивший юридическое образование в Лондоне.

Политико-юридическая история

В 1963 году судья Арку Корса был — в нарушение Конституции — отстранён от должности президентом Кваме Нкрумой. Причиной стало оправдание судом подозреваемых в покушении на главу государства. Был установлен порядок фактического назначения судей главой государства. Судебная система контролировалась правящей Народной партии конвента.

24 февраля 1966 года президент Нкрума был свергнут в результате военного переворота. Пришедший к власти Национальный совет освобождения (NLC) во главе с генералом Джозефом Анкрой изменил структуру судебной власти. Был принят специальный закон о службе юстиции. Расширились полномочия нижестоящих инстанций. Судьи назначались NLC по рекомендации специальной Комиссии юридической службы. Политический смысл реформы заключался в переориентации судебной системы с социалистических установок времён Нкрумы на прозападный буржуазный курс. Председателем Верховного суда в 1966—1970 годах являлся Эдвард Акуфо-Аддо (будущий «церемониальный президент» 1970—1972 годов).

В 1972 году в Гане вновь произошёл военный переворот. Власть перешла к Совету национального спасения полковника (впоследствии генерала) Игнатиуса Ачеампонга (в значительной степени восстановившего политические установки Нкрумы). Действие Конституции было приостановлено и в этой связи прекращена деятельность Верховного суда. Та же ситуация сохранялась при президентстве Фреда Акуффо. Функции Верховного суда были переданы в Апелляционный суд Ганы.

Военный переворот капитана Джерри Ролингса привёл в 1979 году к восстановлению гражданского правления. Принятая Конституция восстановила статус и полномочия Верховного суда. Переворот 31 декабря 1981 года, вновь приведший к власти Ролингса во главе Временного совета национальной обороны, не в принципе не изменил это положение, но дополнил судебную систему общественными трибуналами, разбиравшими дела о злоупотреблениях властью и коррупции. Главные судьи того периода поддерживали политический курс президента Ролингса.

После Ролингса, при президенте Куфуоре, Верховный суд Ганы возглавил Эдвард Виреду, известный как давний сторонник Ролингса и его политики. В 2003 году его сменил Джордж Кингсли Аква.

С 15 июня 2007 года главным судьёй Верховного суда Ганы является Джорджина Теодора Вуд, бывшая сотрудница полиции, расследовавшая преступления, связанные с наркобизнесом (первая в истории Ганы женщина на таком посту). При вступлении в должность она заявила, что видит свою задачу в «обеспечении нравственности во имя свободы» и восстановлении доверия к судебной системе, подорванного ростом преступности.

Статус и полномочия

Правовая система Ганы строится на основе англосаксонской правовой модели. Согласно Конституции 1992 года, принятой при президенте Ролингсе в порядке учреждения Четвёртой республики, судебная власть Ганы независима от президента и парламента. Главой судебной власти является главный судья Верховного суда. Кроме него, в Верховном суде состоят не менее девяти судей (в настоящее время орган состоит из 14 судей). В исключительной компетенции Верховного суда состоят все вопросы, связанные с толкованием Конституции и иных актов законодательной и исполнительной власти. Также Верховный суд Ганы осуществляет надзор за деятельностью всех нижестоящих судов и принимает к рассмотрению апелляции на их вердикты. Особо выделяется задача обеспечения прав и свобод граждан.

Источники

• [www.ghanaweb.com/GhanaHomePage/republic/supreme_court.php Сайт Верховного суда Ганы]

Отрывок, характеризующий Верховный суд Ганы

Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.