Верховный уголовный суд
Верховный уголовный суд — высший чрезвычайный судебный орган Российской империи. Создавался для проведения политических процессов декабристов (1826), Д. В. Каракозова (1866), А. К. Соловьева (1879) и других. С 1906 года рассматривал крупные уголовные дела как первая судебная инстанция.
Содержание
История
Начальный период
Впервые Верховный уголовный суд был учрежден в царствование императрицы Екатерины II манифестом 17 августа 1764 года по делу Мировича, пытавшегося освободить содержавшегося в Шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича[1].
Вторично Верховный уголовный суд действовал в 1771 году, когда высочайше учреждена была «особенная генеральная комиссия для суждения над виновниками и соучастниками бывшего в Москве мятежа, при котором убит архиепископ Амвросий»[2].
Манифестом 19 декабря 1774 году повелено было судить Верховным уголовным судом казака Пугачева и его соумышленников[3].
Наконец, в царствование императора Николая I манифестом 1 июня 1826 года был учрежден Bерховный уголовный суд «для суждения прикосновенных к событиям 14 декабря 1825 г.»[4].Постановленный приговор Верховного уголовного суда представлялся на высочайшее усмотрение.Слушав в Верховном уголовном суде следствие о поименованных государственных преступниках и других их сообщниках и видя собственное их во всем признание и совершенное обличение, согласуемся, что сии государственные преступники достойны жесточайшей казни, а следовательно, какая будет сентенция, от оной не отрицаемся; но поелику мы духовного чина, то к подписанию сентенции приступить не можем.— Верховный уголовный суд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Во времена Александра II
На основании судебных уставов императора Александра II ведомству Верховного уголовного суда подлежат:
- государственные преступления, когда по случаю обнаруженного в разных краях государства общего заговора против верховной власти или против установленного законом образа правления или порядка наследия престола последует высочайший указ о рассмотрении дела в Bерховном уголовном суде;
- преступления по должности, когда в них обвиняются члены Государственного совета, министры и главнокомандующие отдельными частями.
Общий порядок уголовного судопроизводства соблюдается и при производстве дел в Верховном уголовном суде, с соблюдением некоторых правил, специально для этого суда созданных. Верховный уголовный суд учреждается каждый раз по особому высочайшему указу и составляется, под председательством председателя Государственного совета, из председателей департаментов Государственного совета и первоприсутствующих в кассационных департаментах Правительствующего Сената и в общем их собрании. Предварительное следствие по государственным преступлениям, подведомственным Верховному уголовному суду, производится одним из сенаторов кассационных департаментов Сената, по высочайшему о том повелению. На министра юстиции в этих делах возлагаются прокурорские обязанности; он руководит предварительным следствием, вносит его в Верховный уголовный суд и предлагает суду или обвинительный акт, или заключение о дальнейшем направлении дела; на суде министр юстиции является представителем обвинения. Подсудимым предоставляются установленные законом средства судебной защиты, но защитниками в Верховном уголовном суде могут быть только присяжные поверенные. Приговоры Верховного уголовного суда почитаются окончательными и обжалованию не подлежащими; но осужденным дозволяется подавать просьбы о помиловании. Просьбы эти подаются в Верховный уголовный суд, с заключением которого и представляются через министра юстиции на высочайшее усмотрение.
Во времена Александр III
Именным высочайшим указом 15 февраля 1889 года установлены некоторые изменения и дополнения относительно производства дел о преступлениях по должности членов Государственного совета, министров и главноуправляющих отдельными частями. Все донесения и жалобы по делам этого рода представляются на высочайшее усмотрение и в тех случаях, когда они будут признаны заслуживающими уважения, передаются в департамент гражданских и духовных дел Государственного совета, который и приступает к их обсуждению в составе не менее семи членов. В случаях, когда департамент гражданских и духовных дел признает нужным произвести предварительное следствие, оно возлагается, по высочайшему усмотрению, на одного из сенаторов кассационных департаментов Сената и производится под руководством министра юстиции. По выслушании заключения министра юстиции департамент постановляет или о прекращении дела, или о наложении на обвиняемых взыскания без суда, или о предании суду. Постановление это представляется непосредственно на высочайшее усмотрение. Если постановление департамента о предании суду будет удостоено высочайшего утверждения, то оно служит основанием обвинительного акта, который составляется министром юстиции и вносится в Верховный уголовный суд. В состав Верховного уголовного суда для суждения о преступлениях по должности членов Государственного совета, министров и главноуправляющих отдельными частями входят те же лица, как и по делам о государственных преступлениях, с заменой лишь первоприсутствующего в общем собрании кассационных департаментов Сената первоприсутствующим в соединенном присутствии кассационных и первого департаментов Сената. Если председатель департамента гражданских и духовных дел Государственного совета принимал участие в постановлении определения о предании суду, то вместо него назначается, по высочайшему усмотрению, один из членов Государственного совета.
Рассмотренные дела
Со времени издания судебных уставов Верховный уголовный суд призывался к жизни дважды.
В первый раз Верховный уголовный суд был учрежден высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату 28 июня 1866 года для суда над покушавшимся на Александра II 4 апреля 1866 года Дмитрием Каракозовым и 34 другими лицами, обвинявшимися в принадлежности к тайному революционному обществу [Следствие производила высочайше утверждённая следственная комиссия под председательством члена Государственного совета графа Муравьева.]. В состав Верховного уголовного суда по этому делу вошли: в качестве председателя — вице-председатель Государственного совета князь П. П. Гагарин, а в качестве членов суда его имп. выс. принц Пётр Ольденбургский, гр. В. Н. Панин, Н. Ф. Метлин, А. Д. Башуцкий и М. М. Карниолин-Пинский при министре юстиции Д. Н. Замятнине и секретаре Я. Г. Есиповиче. К участию в защите привлечены были почти все выдававшиеся присяжные поверенные первого состава. Дело рассматривалось при закрытых дверях, и напечатан был только приговор суда. По отзыву присутствовавших, образ действий председателя суда отличался замечательным беспристрастием; все отдавали также справедливость сдержанности обвинителя. Каракозова защищал малоизвестный присяжный поверенный А. П. Остряков. Особенное внимание обратила на себя защитительная речь петербургского присяжного поверенного Я. М. Серебряного, клиент которого, обвинявшийся в ближайшем сообщничестве с Каракозовым врач А. А. Кобылин, был совершенно оправдан. К смертной казни присуждено было двое из числа подсудимых — Д. В. Каракозов и Н. А. Ишутин; но исполнена она была только над первым.
Вторично Верховный уголовный суд был высочайше учрежден 11 апреля 1879 года, для суда над отставным коллежским секретарем Александром Соловьевым, покушавшимся 2-го апреля 1879 года на жизнь государя императора Александра II. В состав суда под председательством князя С. Н. Урусова вошли: А. А. Абаза, Д. Н. Замятнин, И. Д. Делянов, В. Г. Черноглазов, М. В. Поленов, М. Е. Ковалевский; обязанности секретаря исполнял И. И. Шамшин. Обвинял министр юстиции Д. Н. Набоков, защищал присяжный поверенный А. Н. Турчанинов. Подсудимый был присужден к смертной казни.
Напишите отзыв о статье "Верховный уголовный суд"
Примечания
Литература
- Проект Министра юстиции Об изменении порядка составления списков присяжных заседателей. — 1906—1913 / О преобразовании Верховного Уголовного Суда / Министерство юстиции. — 10 с.
- Проект Министра юстиции Об изменении порядка составления списков присяжных заседателей. — 1906—1913 / Часть юрисконсультская. Министерство юстиции. Первый департамент. 1906. Март. 15. N 14651, О преобразовании Верховного Уголовного Суда. — 14 с.
- Боленко К. Г. Верховный уголовный суд в системе российских судебных учреждений первой половины XIX века: диссертация … кандидата исторических наук: 07.00.02 / Боленко Константин Григорьевич; [Место защиты: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова]. — Москва, 2009. — 350 с.
- Боленко К. Г. Верховный уголовный суд в системе российского правосудия (конец XVIII — начало XIX века. — М.: Новый хронограф, 2013. — 528 с.
- Верховный уголовный суд 1826 года: декабристская версия в историографической традиции. / Боленко Константин Григорьевич; Самовер Наталья Владимировна. — Б.м.. — С. 143—170. // Пушкинская конференция в Стэнфорде, 1999 = Материалы и исслед. / Бетеа Дэвид М.; Осповат Александр Львович, Охотин Н. Г.. — Москва. — 508, [1] c. ISBN 5-94282-027-9
- Слободянюк И. П. Верховный уголовный суд над декабристами: монография / И. П. Слободянюк; Рос. гос. торгово-экон. ун-т, Рос. акад. правосудия. — М.: Изд-во Рос. гос. торгово-экон. ун-та, 2005. — 145 с. ISBN 5-87827-288-1
Ссылки
- Верховный уголовный суд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- А. Е. Розен Записки декабриста — [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000101/st007.shtml Глава пятая Верховный уголовный суд]
- К. Боленко [www.ruthenia.ru/document/539860.html Верховный уголовный суд по делу декабристов в истории российского права] (предварительные заметки)
Отрывок, характеризующий Верховный уголовный суд
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
