Веселеил

Веселеи́л (Веселиил; ивр. ‏בְּצַלְאֵל‏‎, Бецале́ль — букв. «под сенью Бога») — библейско-ветхозаветный персонаж; главный строитель скинии — израильского , а также ковчега завета и священной утвари (книга Исход). Искусный резчик по металлу, камню и дереву, а также мастер в лепке различных фигур и в отделке и оправке драгоценных камней. В помощники и ученики к нему были приставлены многие мастера, из которых особенно выделялся Оголиаб (Агалиаб).

Сын Ури (Uris), внук Ора (Хура) из колена Иуды.

В Библии

Во время скитаний израильтян в пустыне после Исхода из Египта Моисей назначил Веселеила главой мастеров, создавших Скинию, Ковчег Завета, Менору, священную утварь и изготовлявших одежды для священников (Исх. 31:1-11; 36–39). Помощником он должен был взять Аголиава (Оголиава), сына Ахисамахова, из колена Данова. Всё, необходимое для украшения святилища — обработка драгоценных металлов и камней, резьба по дереву, художественное ткачество — было выполнено Веселеилом.

В преданиях

Согласно агадическому сказанию Бог, назначив Веселеила строителем Скинии, спросил Моисея, приятен ли ему этот выбор, на что Моисей ответил: «Господи, если он угоден Тебе, то он будет приятен и мне». По повелению Бога, Моисей должен был, однако, представить этот выбор на одобрение народа, и народ ответил Моисею то же.

Приказывая Веселеилу приступить к работе над Скинией, Ковчегом и священной утварью, Моисей перечислил их в обратном порядке, поставив Скинию на последнем месте. Веселеил мудро напомнил ему, что обыкновенно люди строят сначала дом, а потом изготовляют обстановку, если же Моисей приказывает строить Скинию последней, то тут, вероятно, недоразумение, и повеление Бога гласило не так. Моисею очень понравилась проявленная Веселеилом проницательность, и он заметил ему: «Ты, должно быть, пребывал под сенью Господней (намёк на значение имени Бецалель) и потому знаешь, что Бог действительно так повелел».

Веселеил обладал умением составлять комбинацию тех букв, посредством которых были сотворены небо и земля.

Устройство Меноры было так сложно, что сам Моисей затруднялся в его исполнении, несмотря на то, что Бог ему дважды показал небесную модель светильника. Но когда Моисей описал его Веселеилу, тот сейчас же понял и сразу изготовил его. Моисей снова выразил удивление перед глубокой мудростью Веселеила, сказав снова, что «он, должно быть, пребывал в сени Господней».

Веселеилу, согласно агаде, было только двенадцать лет, когда он был избран Богом для работы над Скинией.

Мудростью Веселеил был обязан заслугам своих святых предков; дедом его был Хур, а бабкой — Мириам; он приходился, таким образом, внучатым племянником Моисею.

См. также

• Бецалель
• Рабби Лёв
• Махараль из Праги

Ссылки

• Веселиил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Бецалель, в Библии // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Отрывок, характеризующий Веселеил

– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!