Веселовский, Юрий Алексеевич

Веселовский Юрий Алексеевич
Иллюстрация из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона
Место рождения:	Москва, Российская империя
Место смерти:	Москва
Род деятельности:	поэт, переводчик и литературный критик

Ю́рий Алексе́евич Весело́вский (6 [18] июля 1872, Москва — 11 апреля 1919, там же) — русский поэт, переводчик и критик, сын историка литературы Алексея Николаевича Веселовского. В критических и историко-литературных работах применял культурно-исторический метод.

Биография

Юрий Веселовский учился в Лазаревском институте восточных языков в городе Москве, где прошёл гимназический курс; окончил историко-филологический факультет Московского университета. В период учения в университете в апреле 1894 года был членом учредителем «Кружка любителей западноевропейской литературы» вместе с Фриче В. М., Курсинским А. А., Шулятиковым В. М., Бальмонтом К. Д., Коганом П. С., Самыгиным М. В. (Марком Криницким). Преподавал в женских гимназиях Москвы. Был членом Союза русских писателей, секретарём Общества любителей российской словесности и др.

Сотрудничал в «Вестнике Европы», «Русской мысли», «Научном слове», «Вестнике воспитания», «Русских ведомостях» и многих других; много переводил, главным образом с французского. Писал статьи для Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Перевёл со шведского исторические драмы А. Стриндберга и роман Гейерстама «Власть женщины». Он является также автором педагогической книги «Трагедия детской души» (1908), и критико-биографических очерков о Я. Княжнине и Н. Новикове (1918).

Веселовский стал одним из первых популяризаторов армянской литературы в России. В частности, он автор первой русской монографии об армянском поэте Смбате Шах-Азизе (1902). В 1906 г. вышли его «Очерки армянской литературы и жизни». Веселовский издавал и редактировал переводные сборники «Армянские беллетристы» (проза) и «Армянская муза» (поэзия), вышедшие соответственно в 1893 и 1907 гг.

Произведения

• Стихотворные переводы — Гейне. Армянские поэты. Ибсен. — 1898
• Очерки армянской литературы и жизни. — Армавир. 1906.
• Армянская муза. 1907.
• Трагедия детской души. — М. 1908
• Литературные очерки. тт. I—II. — М. 1910
• Этюды по русской и иностранной литературе. тт. I—II. изд. «Звезда».

Литература

• Веселовский, Юрий Алексеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Некролог Веселовского, написанный В. Саводником в «Научных известиях», сб. 2, Гиз. 1922.
• Словарь членов Общества любителей российской словесности при Московском университете. — М. 1911 (автобиографические сведения и подробная библиография).
• Русские писатели, 1800—1917 : Биографический словарь. Москва, 1989. Т. 1. С. 436—437.

Ссылки

• [genocide.ru/lib/veselovskiy.htm Страдающие дети (из мира ужасов турецко-армянской действительности)]- статья Веселовского в журнале «Армянский Вестник», № 39-40, 41-42. 1917 г.
• [az.lib.ru/w/weselowskij_j_a/ Сочинения Веселовского на сайте Lib.ru: Классика]

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Отрывок, характеризующий Веселовский, Юрий Алексеевич

– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.