Весеннее наступление (1918)

Весеннее наступление (1918)
Основной конфликт: Первая мировая война
карта наступления Людендорфа
Дата	21 марта — 17 июля 1918 года
Место	Франция
Итог	Тактический успех Германии, но полностью достичь поставленных целей не удалось. Стратегическая победа Антанты
Противники
Германская империя Британская империя: Великобритания Новая Зеландия Австралия Канада Ньюфаундленд Франция США Португалия Королевство Италия Королевство Италия
Командующие
Эрих Людендорф Дуглас Хейг Фердинанд Фош Филипп Петен Джон Першинг Тамагнини де Абреу
Силы сторон
62 дивизии, 88 танков, около 6000 орудий, около 1000 самолетов 35 дивизий, 216 танков, около 3000 орудий, около 500 самолетов
Потери
688 000 убитыми, ранеными и пленными. 850 000 убитыми, ранеными и пленными.

Весеннее наступление (21 марта — 18 июля 1918 года) — одно из крупнейших сражений Первой мировой войны. Неудача весеннего наступления поставила окончательный крест на надеждах Германии переломить ход войны.

После подписания Брестского мира Германия смогла снять свои войска с Восточного фронта и перебросить их на Западный, получив тем самым численный перевес над войсками Антанты. План предстоящего крупномасштабного наступления предусматривал разгром союзных войск на Западном фронте и окончание войны. Планировалось расчленить союзную группировку войск, британские войска «скинуть в море», а французские заставить отступать к Парижу.

После первоначальных успехов германская армия продвинулась на значительное расстояние вглубь обороны союзников, однако прорвать фронт не смогла. К 5 апреля первая фаза Весеннего наступления, так называемая «операция Михаэль», завершилась. Наступление продолжалось до середины лета 1918 года, завершившись второй битвой на Марне. Однако как и в 1914 году, здесь германцы также потерпели поражение.

Мартовское наступление в Пикардии

Перед наступлением

План крупного весеннего наступления на позиции союзников германское командование вынашивало ещё с конца 1917 года. После долгих споров, совещаний и приготовлений было решено начать наступление в конце марта, на наиболее слабом участке союзного фронта от Краузиля до Ла-Фера протяжением в 70 км. Перед наступлением немцы имели 62 дивизии, примерно 6000 орудий и около 1000 самолетов. Им противостояли английские войска, имевшие 35 дивизий, 216 танков, около 3000 орудий и около 500 самолетов. Несмотря на то, что на участке фронта немцы имели двукратное превосходство, германское командование было не уверено в успехе. Ночью 21 марта германская артиллерия неожиданно открыла огонь по английским позициям. Началось Весеннее наступление 1918 года.

Начало наступления

Артиллерийская подготовка длилась 5 часов и дала ощутимые результаты. Были разрушены командные пункты, огневые батареи, нарушена связь между соединениями. Затем в атаку под прикрытием зенитной артиллерии пошла германская пехота. К середине дня в небо поднялась германская авиация, которая обстреливала и бомбила позиции англичан. Авиация значительно облегчила задачу германской пехоте. В ходе первого дня наступления немцы вклинились в оборону противника на 2-7 км, но не выполнили поставленную задачу — прорыв фронта. В последующие дни наступление 17-й германской армии наталкивалось на организованную оборону 3-й английской армии. Продвигались немцы медленно, к концу третьего дня наступления они продвинулись на 10-12 км. Наибольшего успеха добилась 18-я германская армия, которая углубилась в оборону противника на 20 км, форсировав реку Сомма, и начала бои по преодолению тактической обороны. В эти дни происходили активные действия в воздухе; изначально германские самолеты доставляли немало хлопот англичанам. Например, 22 марта немецкие самолеты помогли своим дивизиям сломить сопротивление английских войск, обстреливая их с высоты 50 м. Также немецкие самолеты обстреливали обозы, подходящие резервы. Однако вскоре ситуация изменилась, активизировались английские самолеты, к которым присоединилась французская авиация. Первые дни наступления выявили отсутствие совместных действий войск Антанты. Например, когда английская 5-я армия была полностью измотана, французский генерал Петэн не счёл нужным помочь союзникам. И лишь с 23 марта, когда положение стало угрожающим, французские войска стали прибывать на фронт боевых действий.

Продолжение наступления

Первые дни наступления вынудили германское командование изменить первоначальный план. Было принято решение продолжать успешное наступление 18-й армии с целью разъединить французские и английские войска: первых отбросить к морю, а вторых к Парижу. Усилия наступавших армий теперь раздваивались: ранее было предусмотрено наступление в одном направлении. Новый план германского командования исходил из переоценки своих сил и недооценки сил противника. Однако германское наступление продолжало развиваться, свежие французские дивизии не могли остановить наступавшие войска. 26 марта 5-я английская армия отходила к морю, 6-я французская к Парижу. На стыке этих армий образовался разрыв до 15 км. Стремясь развить успех, германское командование приказывает 2-й армии захватить Амьен. Однако в этот день инициатива переходит в руки союзников. Был назначен единый командующий союзными войсками генерал Фош, который предпринял энергичные действия, направив в район Амьена большие резервы и начав замену измученных английских войск французскими. 27 марта и 28 марта все атаки германских войск оказались безрезультатными.

28 марта 18-я армия провела последние успешные бои. Англичане проводили ощутимые контратаки, а у Амьена сосредоточились 2 свежие французские армии. В этот же день союзным войскам удалось закрыть брешь у Амьена, темп германского наступления снизился. 5 апреля, видя бесперспективность дальнейших активных действий, генерал Людендорф отдал приказ о прекращении наступления.

Итоги наступления

В ходе операции германские войска достигли значительных результатов, они вклинились в оборону противника на 60 км. Среднесуточный темп наступления был порядка 6 км, что для Западного фронта было большим успехом. Успех германской армии объясняется также хорошей подготовкой войск, внезапностью удара и взаимодействием пехоты, артиллерии и авиации. В операции принимали участие 90 германских дивизий, 46 английских и 40 французских. Общие потери сторон в ходе этого сражения превысили 450 000 человек. Основная цель наступления: прорыв фронта и разъединение союзников — не была выполнена. Стоит отметить действия союзников после создания единого командования вооруженных сил Антанты на Западном фронте.

Битва на Лисе

Развивая успех, достигнутый в операции «Михаэль», немецкое командование проводит ещё одну наступательную операцию на реке Лис. Несмотря на первоначальный успех, немцы не смогли уничтожить британские войска на Лисе и превратить это сражение в главную операцию против англичан. Однако в боях на Лисе германские войска нанесли тяжёлое поражение португальским войскам, понесшим ощутимые потери. После проведения операции на Лисе немцы продолжили активные действия.

Битва на Эне

После этого летом германцы продолжили наступление. 27 мая началась артиллерийская подготовка, которая нанесла большой урон британским войскам, затем германцы применили газовую атаку. После этого германской пехоте удалось продвинуться вперед. Германским войскам сопутствовал успех, через 3 дня после начала наступления они захватили 50 000 пленных и 800 орудий. К 3 июня германские войска приблизились на 56 км к Парижу. Однако немцам не хватило резервов для продолжения наступления. 6 июня они окончательно остановили своё продвижение.

Литература

• Зайончковский А. М. [militera.lib.ru/h/zayonchkovsky1/ Первая мировая война]. — СПб.: Полигон, 2000. — 878 с. — ISBN 5-89173-082-0.
• [militera.lib.ru/h/ww1/ История Первой мировой войны 1914—1918 гг.] / под редакцией И. И. Ростунова. — М.: Наука, 1975. — Т. 2. — 608 с.
• Джон Киган. Первая мировая война. — М.: АСТ, 2004. — 576 с. — 4000 экз. — ISBN 5-170-12437-6.
• Бэзил Лиддел Гарт. 1914. Правда о Первой мировой. — М.: Эксмо, 2009. — 480 с. — (Перелом истории). — 4300 экз. — ISBN 978-5-699-36036-9.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Весеннее наступление

Отрывок, характеризующий Весеннее наступление (1918)

Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]