Весник, Яков Ильич

Яков Ильич Весник
Род деятельности:	большевик, организатор производства
Дата рождения:	19 августа 1894(1894-08-19)
Место рождения:	Пинск, Российская империя
Гражданство:	Россия Россия РСФСР РСФСР СССР СССР
Дата смерти:	17 ноября 1937(1937-11-17) (43 года)
Место смерти:	СССР
Награды и премии:

Яков Ильич Весник (19 августа 1894 — 17 ноября 1937) — основатель и первый директор «Криворожстали», бригинженер (1937).

Биография

Родился 19 августа 1894 года в Пинске в купеческой семье. Отец, Илья (Эля-Лейзер) Абрамович Весник, был сыном купца первой гильдии и, как и вся семья, занимался торговлей тканями; мать — Рахиль Абрам-Ициковна Весник. Вырос в Минске, где отец владел домом на улице Петропавловской, 8. В 19 лет, успев отслужить в армии, отправился в Швейцарию, где поступил в Лозаннский университет. Закончить его не успел — началась мировая война.

В первый же день войны Якова определили в Коломенский 119-й пехотный полк. В одном из боев в Восточной Пруссии был тяжело ранен. После лечения в госпитале отправился в Петроград и, сам того не ведая, приблизился к центру предстоящих революционных событий.

В дни Февральской революции 23-летний Яков Весник возглавлял отряд красногвардейцев, в июле 1917-го года он был уже комиссаром почты и телеграфа Выборгского района.

Гражданская война. Служба в РККА

С первого дня организации Красной Армии Яков Весник — в её рядах.

Послужной список члена Реввоенсовета:

• 8-я армия (РККА) Южного фронта: — с 7 ноября 1918 — 28 ноября 1919
• 11-я армия (РККА): — с 27 мая — 31 августа 1920
• 15-я армия (РККА): — с 10 ноября — 26 декабря 1920
• 11-я армия (РККА): — с 26 января — 29 мая 1921

Романтическая семейная история

Один из самых важных моментов своей жизни он пережил уже на исходе гражданской войны в феврале 1921 года на Тифлисском фронте. Военная операция за овладение Пойлинским железнодорожным мостом едва не закончилась для Весника трагически — в боях он был тяжело ранен и чудом избежал смерти. У этого драматического эпизода есть и другая, романтическая сторона. В Бакинском госпитале за тяжело раненым Яковом Весником старательно ухаживала молоденькая медсестра, чешка по национальности Евгения Немечек. Согласно семейному преданию, когда стоял вопрос: ампутировать или нет Якову обе ноги, она призналась ему в любви и поклялась, что, независимо от исхода операции, готова быть с ним всю жизнь. По излечении они поженились.

Мирное время

После окончания гражданской войны бывший военный комиссар Яков Весник становится одним из ведущих руководителей мирного строительства. Он восстанавливал затопленные Риддеровские рудники, работал вице-президентом Амторга в Нью-Йорке, и Зам. Торгпреда СССР в Швеции. Был главным инженером строительства нефтепровода в Баку и начальником прокатных цехов «Магнитостроя». В Кривой Рог приехал летом 1931 года.

В 1936 году директор Криворожского металлургического комбината Я. И. Весник был обвинён в содействии «контрреволюционерам-троцкистам» и исключён из партии, однако за него вступилось Политбюро и партбилет был ему возвращён.

После загадочной смерти Г. К. Орджоникидзе 18 февраля 1937 года последовала расправа с родственниками и знакомыми наркома. Я. И. Весник был арестован по сфабрикованному делу 10 июля 1937 года, и уже 17 ноября — расстрелян по сталинским спискам.

Его жена 7 июля 1938 года была отправлена в ссылку в Казахстан как ЧСИР (срок отбывала в АЛЖИРе до освобождения в ноябре 1945 года, затем в ссылке в Кимрах); сын, будущий известный актёр Евгений Весник, оказался под угрозой попасть в детский дом.

Семья

• Жена — Евгения Эммануиловна Весник (в девичестве Немечек; 18 августа 1897 — 4 мая 1977), уроженка Житомира Волынской губернии из семьи чешских колонистов. Организатор движения жён инженерно-технических работников (ИТР), директор птицефабрики Криворожского комбината, награждена орденом Трудового Красного Знамени.
  • Сын — актёр Евгений Яковлевич Весник.
• Брат — Моисей Ильич Весник (1906—?), инженер, учёный в области машиностроения, автор монографий «Контроль качества внешних поставок на машиностроительном заводе» (М.: Машгиз, 1952) и «Требования к сортаменту профилей проката с целью экономии металла в транспортном машиностроении» (М.: Профиздат, 1955).

Награды

• Орден Красного Знамени (1921)
• Орден Красного Знамени
• Орден Красного Знамени Азербайджанской ССР
• Орден Ленина

Память

• Спектакль «Чистка», Криворожский театр им. Шевченко, постановка Е. Я. Весника.
• Памятник возле здания управления персоналом Криворожстали.
• Улица в Кривом Роге.
• Мемориальная доска на доме в Кривом Роге, где жил Яков Весник.
• [krivoyrog-history.blogspot.com/2011/08/4-1934-1.html Памятник первому директору КМЗ Веснику Якову Ильичу]

Отрывок, характеризующий Весник, Яков Ильич

– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.