Вестбрук, Эва-Мария
| Эва-Мария Вестбрук Eva-Maria Westbroek | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии |
оперная певица |
| Певческий голос | |
| Жанры | |
| [www.evamariawestbroek.com/ www.evamariawestbroek.com] | |
Эва-Мария Вестбрук (нидерл. Eva-Maria Westbroek; 26 апреля 1970, Белфаст) — нидерландская оперная певица (сопрано).
Эва-Мария Вестбрук родилась в семье учёного-геолога Петера Вестбрука. С 1988 по 1995 год она училась в Королевской консерватории в Гааге. Её учителями были итальянская сопрано Ирис Адами Коррадетти и американский тенор Джеймс Маккрей.
Оперный дебют певицы состоялся в 1994 году в рамках фестиваля в Олдборо в опере Франсиса Пуленка «Диалоги кармелиток». Годом позже Эва-Мария стала лауреатом международного конкурса вокалистов в Риме. Выиграв ещё два конкурса вокалистов в Италии, певица по личным причинам на несколько лет приостановила музыкальную карьеру и даже была вынуждена некоторое время работать официанткой. В 2001 году она подписала пятилетний контракт с Штутгартским оперным театром[1]. Выступала также в других ведущих оперных театрах мира: опере Бастилии, Королевском театре Ковент-Гарден, Нидерландской опере.
В 2011 году Эва-Мария Вестбрук стала первой исполнительницей главной роли в премьере оперы Марка-Энтони Тёрниджа «Анна Николь», посвящённой американской модели и актрисе Анне Николь Смит[2].
Муж певицы — нидерландский тенор Франк ван Акен.
Напишите отзыв о статье "Вестбрук, Эва-Мария"
Примечания
- ↑ Rupert Christiansen. [www.telegraph.co.uk/culture/music/opera/8189919/Eva-Maria-Westbroek-The-enthralling-soprano.html Eva-Maria Westbroek: The enthralling soprano], Telegraph (8 декабря 2010). Проверено 9 декабря 2010. (англ.)
- ↑ Anthony Tommasini. [www.nytimes.com/2011/02/19/arts/music/19nicole.html?pagewanted=all Va-Va-Voom Goes the Soprano], New York Times (17 февраля 2011). Проверено 6 марта 2011. (англ.)
Ссылки
- [www.evamariawestbroek.com/ Официальный сайт] (англ.)
Отрывок, характеризующий Вестбрук, Эва-Мария
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
