Вестерн (конный спорт)

Верховая езда в стиле вестерн повсеместно распространена в США, а сейчас стремительно завоевывает весь мир. Вестерн-спорт становится все более популярным в Европе, а с недавнего времени и в России. Одна из самых зрелищных и популярных дисциплин — рейнинг — уже признана ФЕИ и включена в программу Всемирных конных игр.

Принципы езды в стиле вестерн

Принципы езды в стиле вестерн можно проследить почти до 400 года до нашей эры, когда греческий солдат и историк Ксенофон описал основы выездки лошади: баланс, контроль весом, терпение и мягкость — ключ к хорошо обученной и податливой лошади. Основные положения его теории использовали в своей ежедневной работе испанские всадники-вакеро, которые и привезли свой стиль в Америку в начале XVI века. Уже там он слегка адаптировался под местные нужды и особенности и сформировался в американский уникальный стиль верховой езды — вестерн. В стиле вестерн также выделают две традиции — калифорнийскую (более утонченная выездка лошади) и техасскую (более практичная) школы.

Американские ковбои проводили много часов в седле, а стиль езды и снаряжение были приспособлены для работы с лассо и «сортировки» стада, часто на пересеченной местности. Как раз из-за лассо и появился т. н. фирменный знак вестерна: нек-рейнинг, ковбой мог управлять лошадью только одной рукой, поэтому все лошади были обучены поворачивать от приложения повода к шее.

Несмотря на разительные отличия в амуниции и одежде между классическим (английским) и ковбойским стилем, разница между именно ездой не настолько велика, как думает большинство конников. Оба стиля требуют от всадника уверенной и независимой посадки и мягкой работы поводом. Основная разница в выездке лошади, пожалуй, состоит в том, что ковбойская лошадь обучена большей самостоятельности, а в обучении используются её естественные движения при работе с коровой.

Снаряжение лошади и всадника

Работа ковбоя требовала снаряжения, отличного от привычного глазу «английского», используемого в классических видах конного спорта. Ковбои проезжали в день большие расстояния и работали с полудиким стадом, часто маневрируя на высокой скорости по пересеченной местности. Если всадник вдруг падал с лошади, он оставался фактически один за многие километры от дома. Также и лошади, проводящей многие часы под седлом, нужно было обеспечить комфорт. Поэтому основная особенность стиля вестерн — седло. Массивное, глубокое, с широким ленчиком, распределяющее вес всадника по большей площади спины лошади. В первую очередь бросается в глаза рожок (на него наматывали лассо, а также вешали повод, чапсы и т. п.), высокие луки, широкие фендеры и массивные стремена. В зависимости от особенностей географии на переднюю часть стремян надевались тападерос (tapaderos, «taps») — специальные «чехлы», которые препятствовали попаданию в стремя и на сапоги ковбоя — пыли, веток и колючек. У ковбойских сапог более острые носы и высокие каблуки, чем у традиционных сапог для верховой езды. Благодаря их форме (и форме стремян), сводится к минимуму возможность застревания ноги всадника в стремени при падении.

Для управления лошадью на свободном поводе также было нужно другое оголовье. Одно из основных различий классического и ковбойского оголовий — железо. Выезженная вестерн-лошадь управляется на рычажном железе (curb bit) с одним поводом, рычаги такого железа длиннее, чем рычаги «классического» мундштука (используемого в «английском двойном» оголовье) или пеляма. Поводья используются двух видов: длинный раздельный повод (split reins) техасской школы или соединенный повод Ромэл (Romal reins) калифорнийской школы. Молодых лошадей начинают обучать в техасской школе на трензельном оголовье (трензель также отличается от «английского»), либо перед трензелем на сайд-пулле (бестрензельное оголовье), в калифорнийской школе согласно традициям вакеро после трензеля лошадь переводят на босал (ковбойская хакамора), затем к босалу добавляют рычажное железо, работают на таком двойном оголовье и лишь потом переводят лошадь окончательно на рычажное железо.

Одежда всадника

Одежда вестерн-всадника также отличается от «английского» стиля, привычного зрителям и участникам соревнований по выездке, конкуру или троеборью. Ковбой одет в рубашку с длинным рукавом, джинсы, сапоги и, конечно, ковбойскую шляпу. Обычно поверх джинсов также надевают защитные кожаные «штаны» — чапсы (от испанского слова chaparejos или chaparreras). Рабочая одежда ковбоя дублируется и на шоу-арене, на соревнованиях по вестерн-спорту или родео, разве что на соревнованиях одежда чаще всего более ярких цветов. Да и рабочие ковбои вряд ли наденут светлые чапсы и белую шляпу.

Снаряжение для выступлений

На соревнованиях по вестерн-дисциплинам часто можно увидеть яркое, броское снаряжение и одежду, в отличие от «английских» традиций выступлений, когда одежда и амуниция не отличаются разнообразием. Седла, оголовья и железо часто украшены богатым тиснением и гравированными серебряными накладками. Рубашки всадников-мужчин часто более ярких цветов, женщины вместо рубашек надевают водолазки ярких цветов, украшенные стразами и вышивкой. Большие гравированные серебряные пряжки, шпоры с гравировкой — также бросаются в глаза у спортсменов-ковбоев. Чапсы и шляпы более тонкого материала и по цвету обычно гармонируют с амуницией или мастью лошади.

Соревнования в вестерне

Все соревнования в стиле вестерн можно условно разделить на стильный вестерн и родео. Объединяет их, пожалуй, одно: непринужденная обстановка, публика, шумно приветствующая выступающих (часто публику сравнивают по громкости с футбольными фанатами) и при этом спокойные и расслабленные лошади.

Некоторые дисциплины стильного вестерна:

• Western pleasure — один из самых популярных видов соревнований в стиле вестерн. В отличие от других видов — рейнинга, трейла, баррел-рейсинга и пр. — здесь на манеже одновременно выступают много участников. Тут оцениваются не только таланты всадника и выезженность лошади, но и её аллюры и послушание. Всадники едут друг за другом вдоль стенки манежа шагом, джогом (очень медленная рысь) или лоупом (очень медленный галоп). Во время езды судья подает команду, каким аллюром ехать, когда сменить направление. Также судья просит остановку и осаживание. Лошадь остается собранной и внимательной ко всаднику, управляется незаметными командами на свободном поводе, переходы из аллюра в аллюр незаметны.
• Western Horsemanship — очень популярный вид спорта среди начинающих всадников и любителей. Схема соревнований представляет собой набор разнообразных элементов, которые лошадь и всадник должны правильно и красиво выполнить. Это может быть езда по прямой различными аллюрами, разнообразные вольты, заезды и развороты. В схеме всегда присутствуют остановки и осаживания, судья также может добавить в схему спин, повороты на заду и на переду или их комбинацию, различные боковые движения. В последнее время популярными становится также прибавленные рысь и галоп. В отличие от других видов спорта в Вестерн Хорсманшип оценивается именно мастерство всадника и его умение эффективно и незаметно давать правильные команды лошади.
• Western Trail — своего рода паркур в стиле вестерн. На манеже раскладывают маршрут, который должны преодолеть участники. Его составляют минимум из 6 препятствий, 3 из которых обязательные (ворота (открыть, проехать, закрыть не отрывая руки); жерди, разложенные на земле (не меньше 4, через них нужно пройти); осаживание (в жердях, положенных в форме I, L, V, П или вокруг маркеров)) и по выбору (это может быть мост, разворот в квадрате, плащ (надеть и снять), почтовый ящик, сайд-пасс (принимание под 90 градусов вдоль, над или между жердями, маркерами и т. п.) и пр.). На маршруте оценивается поведение лошади при преодолении препятствия, самостоятельный выбор прохождения простых препятствий и внимательность к командам всадника в более сложных заданиях. Также оценивается качество и ритмичность аллюров. Судьи любят, когда лошадь проявляет интерес к препятствию, а не проходит его механически. С 2005 года соревнования по Трейлу проводятся и в России. На выставке Эквирос в 2008 году прошел Кубок [ridewest.ru/fkws/ Федерации Конного Вестерн Спорта] по вестерн-трейлу. Также Федерацией было проведено несколько семинаров по Трейлу, которые вызвали большой интерес российских конников.

• Reining — самые динамичные и зрелищные соревнования, часто его называют «выездкой» в мире вестерна. Рейнинг — признан ФЕИ и входит в программу Всемирных конных игр. Участники выступают на манеже по одному, в каждом турнире оговорена схема езды (выбирается из утверждённых в правилах Ассоциации рейнинга). В схему входят круги на галопе (большие на быстром галопе и маленькие на лоупе), менка на галопе, спин (быстрое «верчение» на месте, до 4 оборотов в одну и другую стороны), роллбэк (остановка с галопа, мгновенный разворот на 180 градусов и подъем в лоуп) и, конечно же, символ рейнинга — скользящая остановка (sliding stop, лошадь скачет галопом на максимальной скорости, по команде всадника тормозит задними ногами, фактически скользит).
• Cutting — здесь судится исключительно работа лошади. Ковбой должен отрезать бычка от стада и продержать его на расстоянии от него заданное время. Ковбою дается 3 попытки для того, чтобы показать, на что способна его лошадь. Участник шагом въезжает в стадо телят с поводьями в одной руке и, держа их высоко над седлом, выбирает одного из них. Сигналом для лошади и судей, что теленок выбран, служит опускание поводьев. С этого момента лошадь переключает всё своё внимание на этого телёнка и всадник не должен помогать лошади (во всяком случае так, чтобы это было заметно судьям). Лошадь держит намеченного теленка и не дает ему вернуться в стадо. При этом лошадь может двигаться только вправо или влево, но не вперед и не назад, всадник может держаться одной рукой за седло. Чем больше и быстрее теленок бегает и меняет направления, тем больше очков может заработать лошадь. На поле есть и помогающие всадники, не дающие теленку убежать вглубь арены, в противоположную от стада сторону.
• Working cow horse — также называют Reined cow horse, своеобразный вид ковбойского троеборья, который дословно можно перевести как «Выездка для работы с коровой» или «Выездка рабочей лошади». Соревнования состоят из трех отдельных этапов — работы со стадом (herd work), рейнинга (reining) и работы с коровой (cow work). Каждый из этапов оценивается отдельно, после чего из трех оценок складывается одна суммарная для определения победителя.
• Versatility Ranch Horse — цель этих соревнований — проверить рабочие качества ковбойских лошадей и выбрать лучшую из них. Здесь лошади показывают свои способности, универсальность и сложение, необходимые в работе на ранчо. Соревнования состоят из пяти классов: Ranch riding (аналог western pleasure); Ranch trail (аналог trail) часто маршрут раскладывают на естественном ландшафте, а не на манеже; Ranch Cutting (аналог cutting); Working ranch horse (объединяет reining, roping и working cow horse); и Ranch Conformation (выводка, судится как halter class). Пара лошадь-всадник участвуют в каждом из них, и по результатам всех пяти классов выбирается победитель. В этих соревнованиях не допускаются никакие «украшения» на одежде всадника и снаряжении лошади. Под эгидой [ridewest.ru/fkws/ Федерации Конного Вестерн Спорта] летом 2008 года в Можайске (КТБ Аванпост) прошли первые в России соревнования по этой дисциплине.

Родео — несколько иное проявление вестерн-соревнований. В нём больше азарта и скорости. Родео — не какой-то отдельный вид спорта, в родео входит несколько дисциплин:

• Barrel racing — скачки вокруг бочек. Сейчас это, пожалуй, единственная дисциплина в родео, где выступают только женщины. Участники стартуют по одному, необходимо как можно быстрее проехать маршрут вокруг трех бочек, расставленных треугольником. Скорость прохождения дистанции на соревнованиях весьма высокая — результаты лучших пар всадница-лошадь — менее 15 секунд.
• Barrel pissing — вариант предыдущей дисциплины, в котором выступают всадники-мужчины. Участник должен не только проехать вокруг бочек, но и помочиться в каждую из них.

Ссылки

• [www.aqha.com AQHA — Ассоциация лошадей породы квотерхорс]
• [www.nrha.com NRHA — Национальная ассоциация рейнинга]
• [www.ridewest.ru Ridewest.ru - самый информативный российский сайт о езде в стиле вестерн]
• [fkswd.ru ФКСВД — Федерация конного спорта по вестерн дисциплинам]

Отрывок, характеризующий Вестерн (конный спорт)

Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.