Вестминстерские суды

Вестминстерские суды, Королевский Суд Вестминстера (лат. Curia Regis) — общее название высших судов в средневековой Англии. Включал Суд королевской скамьи, Суд общих тяжб и Суд казначейства .

Предыстория

После нормандского завоевания середины XI в. в Англии сохранились судебные порядки и обычаи англосаксонских времён. Для подчинения и реформирования юстиций разных областей воздействие новой монархии было ещё низким. Единообразия ради Вильгельм Завоеватель предписал придерживаться «хороших и испытанных законов Эдуарда Исповедника».

На протяжении второй половины XI — первой половины XII века сложилась новая королевская юстиция. Вначале деятельность юстиции ограничивалась узким кругом дел, прямо затрагивающих корону или споры между крупными вассалами. Позднее королевская юстиция увеличила вмешательство в другие категории дел, в особенности связанные с земельными спорами и со статусом держателей земельных прав.

Преобладание королевской юстиции было установлено судебной реформой Генриха II (1154—1189).

Структура Вестминстерских судов

Королевский суд в Вестминстере (curia regis) превратился в постоянное судебное ведомство. Было назначено 5 постоянных судей, которые обсуждали запросы судебных комиссаров. Со временем при суде сложился свой персонал, установилась коллегиальная практика обсуждений. В конце XII века обособилось гражданское отделение суда.

Согласно Вестминстерскому статуту, принятому в период кризиса XIII века, было установлено, что королевские судьи являлись для слушания дел непосредственно в графства. Там разбирались дела с участием местных присяжных. Благодаря реформам Генриха II суд присяжных получил официальное признание. Уголовные обвинения в рядовых преступлениях должны были выдвигаться особым собранием жителей графств — Большим жюри в числе 24 (с XIV века); дальнейший разбор дела велся судьями. Они выносили приговор с привлечением Малого жюри — 4—6 представителей сотен. Позднее участие присяжных было признано необходимым при решении земельных споров королевскими судьями. Особо важную роль присяжные играли в уголовных делах: они устанавливали событие правонарушения и человека, подлежащего ответственности.

На протяжении XIII—XIV веков королевская юстиция в рамках общего совета — curia — специализировалась, выделилось несколько особых учреждений со своей компетенцией. Суд королевской скамьи (в середине XIII века, вместе с аннулированием места главного юстициария Англии) оформился одним из первых. В нём заседали 4—5 советников-юристов и председатель. Суд имел право решать уголовные дела, владел полицейской властью, правом рассматривать апелляции на земские решения. С конца XIII века обособился Суд общих тяжб. Он состоял из профессиональных юристов и имел единоличное право на рассмотрение некоторых видов исков между подданными, если те не касались короны. Компетенция его была масштабной и неясной: иски о защите земельных владений, нарушении соглашения и др. Особой инстанцией был Суд казначейства. В этом суде рассматривались дела о финансовых спорах между подданными и короной. Далее в нём стали разбирать дела, которые можно было показать как «нарушение долга».

В разное время существовало не менее 4 особых судов королевской юстиции, имевших наименование Казначейской палаты. Самый древний был учрежден в 1357 году для разбора апелляций на Суд казначейства, другие образовались в XV—XVI веках. Все они были апелляционными: здесь анализировались жалобы на судебные ошибки, допущенные при рассмотрении исков высшими судами. Компетенция их была формализированной и строилась только на традиции.

Королевские суды в своей деятельности следовали обычаями, судебной практике и указаниям, которые содержались в королевских «указах», не имевшие ничего общего с законодательными актами.

Королевский суд при абсолютизме

Компетенция Вестминстерских судов не изменилась и при абсолютизме. Однако появился ряд новых судебных образований исключительного характера. Это прежде всего Звёздная палата, которая была основана при Генрихе VII Тюдоре и была преимущественно призвана вести борьбу с мятежными феодалами. При Елизавете была сформирована Высокая комиссия для исполнения юрисдикции, относившейся к церковным делам. Новшеством было возникновение судебных советов в тех регионах, где наиболее часто нарушались порядки (в Уэльсе и северных графствах).

Юрисдикция высшего суда адмиралтейства окончательно сформировалась в первой половине XVI века, к ведению которого были причислены гражданские дела, связанные с мореплаванием, а также уголовные преступления, совершенные в открытом море.

Акты о судоустройстве 1873—1875 годов и конец истории Вестминстерских судов

Актами о судоустройстве Великобритании 1873—1875 годов Вестминстерские суды были слиты с Канцлерским судом.

Литература

• Давид P. Основные правовые системы современности, пер. с франц. — М., 1967. — С. 255—256.
• Ливанцев К. Е. История средневекового государства и права. — СПб., 2000. — Гл. 4. § 4.
• Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права. Учебник. Изд. 3-е, испр. — М., 2000. — Т. 1. С. 237
• Пти-Дюта И. и Ш. Феодальная монархия во Франции и Англии в Х—XIII вв. — М., 1938.

Отрывок, характеризующий Вестминстерские суды

[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.