Merrie Melodies

Шаблон:Мультсериал «Весёлые мелодии» (англ. Merrie Melodies) — мультипликационный сериал, распространявшийся компанией Warner Bros. Pictures с 1931 по 1969 годы. Первоначально созданием мультфильмов занималась компания Harman-Ising Pictures, а с 1933 по 1944 год их производство было перенесено в Leon Schlesinger Productions. После того как в 1944 году Леон Шлезингер продал студию компании Warner Bros., она была переименована в Warner Bros. Cartoons и под этим именем продолжала выпуск мультфильмов вплоть до 1963 года. С 1964 по 1967 года Merrie Melodies производились на студии DePatie-Freleng Enterprises, а последние два года вновь перешли в Warner Bros. Cartoons.

История

В 1930 году продюсер Леон Шлезингер выпустил первый музыкальный мультфильм из серии Looney Tunes. Успех фильма навел его на мысль создать сходный сериал и также предложить его Warner Bros.. Отличием нового сериала должна была стать музыка: в каждом мультфильме предлагалось обыгрывать саундтреки полнометражных фильмов компании, что стало бы дополнительной рекламой для аудиозаписей. Киностудия согласилась с предложением, и Шлезингер приступил к работе над новым сериалом, назвав его Merrie Melodies. К тому времени сходное по смыслу название было у Looney Tunes и сериала Silly Symphonies студии Walt Disney Productions. Технология производства звуковых мультфильмов начиналась с создания звуковой дорожки. Выбор в её качестве музыкальной композиции позволял упростить разработку сюжетных элементов и даже подбор персонажей.

Изначально идея Merrie Melodies была использована в серии короткометражных фильмов Spooney Melodies, в которых звучали популярные песни, но сериал в прокате провалился. Эти фильмы можно назвать прообразом музыкальных клипов. Сериал создавался для продвижения композиций, выпускаемых недавно приобретённой Warner Bros. звукозаписывающей компании Brunswick Records и ещё четырёх музыкальных компаний. После успеха Looney Tunes, студия Warner Bros. решила попробовать создать музыкальный мультсериал.

Работу над мультфильмами возглавили Руди Айзинг и Хью Харман. Для записи музыки был приглашён оркестр Эйба Лаймана, один из известнейших коллективов своего времени.

Первым мультфильмом в серии Merrie Melodies стал Lady, Play Your Mandolin!, выпущенный в августе 1931 года. Айзинг пытался представить публике несколько героев: Пигги (англ. Piggy), Фокси (англ. Foxy) и Гупи Джир (англ. Goopy Geer) — но, в конце концов, сериал остался без постоянных персонажей. Мультфильмы серии вызвали сильный интерес публики. В 1932 году мультфильм It's Got Me Again!, был номинированным на первый в истории «Оскар» за лучший анимационный фильм.

В 1933 году Харман и Айзинг покинули Warner Bros., оставив за собой права на созданных персонажей. Леон Шлезингер был вынужден договариваться с ними, чтобы получить права на название Merrie Melodies и заключительный титр «So Long, Folks!». В 1934 году Шлезингер выпустил первые цветные мультфильмы в серии, Honeymoon Hotel и Beauty and the Beast, используя технологию Cinecolor (эксклюзивные права на превосходившую её по качеству технологию Technicolor принадлежали Диснею). Успех новых мультфильмов убедил Шлезингера в необходимости продолжать их выпуск в цвете, в то время как сериал Looney Tunes оставался чёрно-белым до 1943 года.

В 1936 году в Merrie Melodies стал использоваться заключительный титр «That’s all Folks!», который до этого появлялся только в Looney Tunes. Прежний слоган «So Long, Folks!» после этого был забыт. В том же году сериал начал использовать заставку с фоном в виде концентрических колец, открывающую и завершающую каждую серию (Looney Tunes тот же фон появился только в 1942 году, при этом использовались более широкие кольца). Также к 1936 году закончился эксклюзивный контракт Диснея на трёхцветную технологию Technicolor, что позволило Merrie Melodies начать выпуск полноцветных мультфильмов.

В соответствии с контрактом каждая серия Merrie Melodies должна была включать, по меньшей мере, один полный припев из песни Warner Bros. Компания желала, чтобы песни по возможности исполняли соответствующие группы, однако такое требование выполнялось лишь в самых первых мультфильмах. Оно мешало аниматорам, поскольку песню приходилось вклинивать посреди сюжета, принося в жертву динамику и связность. В конце 1930-х требование было снято, и серия Merrie Melodies ещё больше стала напоминать чёрно-белый сериал Looney Tunes. Кроме того, появилось несколько новых персонажей, которые изначально должны были дебютировать в Merrie Melodies: Яйцеголовый (англ. Egghead), впоследствии ставший Элмером Фаддом, Инки, Сниффлз и даже сверхпопулярный герой мультфильмов — Багз Банни.

В 1942 году Шлезингер приступил к выпуску в цвете Looney Tunes, в результате чего оба сериала стали практически одинаковыми, отличаясь только начальной заставкой и музыкальной темой. Персонажи, ранее представленные только в одном из сериалов, стали регулярно появляться в обоих. В 1944 году студия полностью перешла к производству цветных мультфильмов, однако в первый год Багз появлялся в основном в Merrie Melodies (его не было в Looney Tunes до августа), а Даффи Дак и Порки Пиг (оба были героями нескольких серий Merrie Melodies, выпущенных до середины 1942 года) — в основном в Looney Tunes. После 1946 года сериалы стали неразличимы, а Багз даже стал чаще появляться в Looney Tunes чем в Merrie Melodies.

Когда студия стала снимать оба сериала в цвете, даже аниматоры перестали их различать. Об этом свидетельствует интервью режиссёра Фрица Фреленга, в котором он заявил следующее:

Я никогда не знал, станет ли мультфильм, который я делаю, серией Looney Tunes или Merrie Melodies, да и вообще какая между ними разница?

Оригинальный текст (англ.)  

I never knew if a film I was making would be Looney Tunes or Merrie Melodies, and what the hell difference would it make, anyway?

К 1937 году в качестве музыкальной темы Looney Tunes была выбрана мелодия The Merry-Go-Round Broke Down Клиффа Френда и Дэйва Франклина, а музыкальной темой Merrie Melodies стало переложение песни Merrily We Roll Along Чарльза Тобиаса, Мюррея Менчера и Эдди Кантора. Так продолжалосьь до 1964 года, когда был обновлён логотип Warner Bros., а музыкальной темой обоих сериалов стала «The Merry-Go-Round Broke Down».

Последний мультфильм Merrie Melodies стал также последним, выпущенным Warner Bros. Cartoons в качестве серии оригинального сериала 1930-х годов. Он назывался Injun Trouble и вышел в 1969 году.

Переиздание под маркой Blue Ribbon

С конца 1943 года Warner Bros., стремясь снизить расходы, начала переиздание цветных мультфильмов сериала Merrie Melodies в рамках программы Blue Ribbon. При перевыпуске были заменены начальная и финальная заставки. В начале мультфильма появлялся увеличивающийся логотип Warner Bros., затем заставка с названием и изображением голубой ленты и приза Grand Shorts Award. Техническая информация, включая имена создателей, была исключена. Заставка в конце сохранилась только в мультфильмах A Wild Hare и I Love to Singa, когда продюсером всё ещё был Леон Шлезингер, а затем также была изменена.

Новые кадры были добавлены прямо в исходный негатив, а первоначальный вариант вырезан и, по-видимому, уничтожен. Некоторые из переизданных под маркой Blue Ribbon мультфильмов демонстрируются по телевидению до настоящего времени, например, серия с участием Багза Банни A Wild Hare с исправленным названием The Wild Hare и другими мелкими изменениями (оригинальная и редактированная версии были выпущены на Laserdisc и DVD).

Релиз

В США в конце 1970-х годов видеокомпания «WCI Home Video», с 1980 года — «Warner Home Video» выпустила серию видеокассет Betamax и VHS со всеми сериями мультфильмов. Перевыпущены в 1980-х годах на VHS и Betacam, позже — на Laserdisc. На некоторых Videodisc серия мультфильмов выпущена компанией «MGM/UA Home Video».

Литература

• Beck, Jerry and Friedwald, Will (1989): Looney Tunes and Merrie Melodies: A Complete Illustrated Guide to the Warner Bros. Cartoons. Henry Holt and Company.
• Goldmark, Daniel (2005). Tunes for ’Toons : Music and the Hollywood Cartoon. Berkeley: University of California Press. ISBN 0520236173
• Schneider, Steve (1990). That’s All Folks!: The Art of Warner Bros. Animation. Henry Holt & Co.

Ссылки

• [www.bcdb.com/cartoons/Warner_Bros_/Merrie_Melodies/index.html Merrie Melodies на сайте The Big Cartoon Database]

Отрывок, характеризующий Merrie Melodies

– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.