Ветроопыление
Ветроопыление, или анемофилия (от греческого ανεμος — ветер, φιλια — любовь, дружба) — перенос пыльцы с одного растения на другое с помощью ветра, вид перекрёстного опыления[1].
К ветроопыляемым принадлежит около 15—20 % видов покрытосеменных растений (почти все злаки, осока, берёза, бук, крапива, подорожник). Они часто растут на открытых местах, образуя заросли одного вида (камыш, ковыль, лепешняка). Лещина, ольха, берёза цветут весной, до распускания листьев. У ветроопыляемых растений цветки мелкие, малозаметные, с упрощённым невзрачным околоцветником. Большие пыльники на длинных тычиночных нитях далеко выдвигаются из околоцветника, пестики открытые, с большими рыльцами. Пыльцы образуется много, она мелкая, легкая, с гладкой поверхностью. Такая пыльца течением воздуха порой поднимается на километр и более вверх и на расстояние в 50—60 км.
Самоопыление предотвращает: дихогамия, раздельнополость.
Приспособление цветков к ветроопылению: пыльца сухая, липкая, рыльца пестиков выдвинуты из цветка, пыльники свисают раскачиваясь.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ветроопыление"
Примечания
- ↑ Самигуллина Н. С. Практикум по селекции и сортоведению плодовых и ягодных культур: Учебное издание. — Мичуринск: Мичуринский государственный аграрный университет, 2006. — 197 с.
Литература
- Л. К. Полищук, П. М. Береговой. Ботаника. — Киев: Издательство «Советская школа», 1974.
Отрывок, характеризующий Ветроопыление
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
