Ветчинин, Виталий Георгиевич

Виталий Георгиевич Ветчинин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Херсонский губернатор
30 марта 1916 — 1917
Предшественник:	барон Николай Александрович Гревениц
Преемник:	должность ликвидирована
Рождение:	1867(1867)
Смерть:	28 февраля 1925(1925-02-28) Белград, Югославия
Род:	Ветчинины
Партия:	Всероссийский национальный союз
Образование:	Демидовский юридический лицей

Вита́лий Гео́ргиевич Ветчинин (1867 — 1925, Белград) — русский общественный и политический деятель, один из основателей Всероссийского национального союза, член Государственной думы от Орловской губернии. Последний Херсонский губернатор.

Биография

Православный. Из потомственных дворян. Землевладелец Елецкого уезда (620 десятин).

Окончил Елецкую гимназию и Демидовский юридический лицей со званием действительного студента (1893).

По окончании лицея служил земским начальником 3-го участка Елецкого уезда (1893—1900), членом Оренбургской межевой комиссии от МВД (1900—1904). В 1905—1906 годах состоял в продовольственной правительственной и губернской закупке хлеба для населения, пострадавшего от неурожая. Впоследствии состоял причисленным к МВД. Дослужился до чина действительного статского советника (1913), с 1914 года состоял в должности егермейстера.

Занимался общественной деятельностью: избирался гласным Елецкого уездного и Орловского губернского земских собраний, гласным Елецкой городской думы. С 1904 года состоял младшим кандидатом на должность Елецкого уездного предводителя дворянства, а в 1905—1914 годах — предводителем дворянства. Состоял почётным попечителем Елецкой мужской гимназии, был избран потомственным почётным гражданином Ельца. Был членом «Союза 17 октября».

Выдвигал свою кандидатуру на выборах в I Думу, но не прошел. В феврале 1907 был избран членом II Государственной думы от Орловской губернии. Входил во фракцию октябристов и группу умеренных. Состоял членом комиссий: по исполнению государственной росписи доходов и расходов, о неприкосновенности личности.

В октябре 1907 был избран в члены III Государственной думы от съезда землевладельцев Орловской губернии. Входил в Национальную группу, с 3-й сессии — в русскую национальную фракцию. Был товарищем товарищ председателя фракции. Состоял членом комиссий: распорядительной, бюджетной, продовольственной, земельной, по Наказу, для рассмотрения штата канцелярии Думы, по исполнению государственной росписи доходов и расходов.

Был одним из основателей Всероссийского национального союза, входил в Совет ВНС. В 1912 году был одним из авторов предвыборной платформы партии. Совместно с С. Н. Алексеевым издавал консервативную газету «Голос Руси».

В 1912 году был вновь избран в Государственную думу. Был товарищем председателя фракции русских националистов и умеренно-правых (ФНУП), после её раскола в августе 1915 — входил в группу сторонников П. Н. Балашова. Состоял председателем комиссии по запросам, а также членом комиссий: по направлению законодательных предположений, распорядительной, бюджетной.

В годы Первой мировой войны участвовал в работе Красного Креста, выезжал на фронт уполномоченным РОКК. В марте 1916 был назначен Херсонским губернатором, в связи с чем сложил полномочия члена ГД.

В 1920 году, после поражения Белых армий, эвакуировался из Крыма в Болгарию.

В эмиграции в Югославии, жил в Белграде. Был одним из лидеров умеренно-правой группы в монархическом движении, в 1922 году участвовал в Русском монархическом съезде в Берлине.

Умер в 1925 году в Белграде. Похоронен на Новом кладбище. Был женат дважды. Имел двоих детей от первого брака и дочь от второго.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст.;
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1901);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1905);
• Высочайшая благодарность (1914).

• медаль «В память царствования императора Александра III»
• медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения»
• медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых»

Источники

• Памятная книжка и Адрес-календарь Орловской губернии на 1914 год. Орел, 1913. С. 200.
• Список гражданским чинам первых четырех классов. — Пг., 1914. — С. 2106.
• Список гражданским чинам четвёртого класса на 1915 год. — Пг., 1915. — С. 1987.
• 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30337.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Москва: РОССПЭН, 2008.]
• Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 томах. Том 1. А — В. М.: «Пашков дом», 1999. — С. 553.

Отрывок, характеризующий Ветчинин, Виталий Георгиевич

Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.