Вецель, Иоганн Карл
Поделись знанием:
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
| Иоганн Карл Вецель | |
| Johann Karl Wezel | |
 Медная гравюра Кристиана Гейзера | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Зондерсхаузен, Германия |
| Род деятельности: | |
Иоганн Карл Вецель (нем. Johann Karl Wezel; 31 октября 1747, Зондерсхаузен, Германия — 28 января 1819, там же) — немецкий писатель, поэт, романист и философ Эпохи Просвещения.
Биография
Вецель родился в 1747 году в Германии. Обучался богословию, праву, философии и филологии в Лейпцигском университете.[1] В раниие годы на него произвели впечатление философы Джон Локк и Жюльен Офре де Ламетри.[2] Вецель был наставником в судах Баутцена и Берлина. После этого недолго проживал в Вене, где пытался устроиться рабочим в местный национальный театр, но ему не удалось. Таким образом, он вернулся в Лейпциг. Затем, в 1793 году, он прибыл в родной Зондерсхаузен, где жил вплоть до своей смерти в 1819 году.[1]
Хотя его произведения после публикации пользовались чрезвычайным спросом, Вецель после смерти был почти забыт.[3] Но во второй половине XX века популярность вновь пришла к его произведениям. Это произошло за счёт немецкого автора Арно Шмидта, который в 1959 году опубликовал радио-эссе о нём.[4]
Произведения
- Filibert und Theodosia (1772)
- Lebensgeschichte Tobias Knauts, des Weisen, sonst der Stammler genannt: aus Familiennachrichten gesammelt (1773–1776)
- Der Graf von Wickham (1774)
- Epistel an die deutschen Dichter (1775)
- Belphegor oder die wahrscheinlichste Geschichte unter der Sonne (1776)
- Herrmann und Ulrike (1780)
- Appellation der Vokalen an das Publikum (1778)
- Die wilde Betty (1779)
- Zelmor und Ermide (1779)
- Tagebuch eines neuen Ehmanns (1779)
- [gutenberg.spiegel.de/buch/robinson-krusoe-3493/1 Robinson Krusoe]. Neu bearbeitet (1779)
- Ueber Sprache, Wißenschaften und Geschmack der Teutschen (1781)
- Meine Auferstehung (1782)
- Wilhelmine Arend oder die Gefahren der Empfindsamkeit (1782)
- Kakerlak, oder Geschichte eines Rosenkreuzers aus dem vorigen Jahrhunderte (1784)
- Versuch über die Kenntniß des Menschen (1784–1785)
Напишите отзыв о статье "Вецель, Иоганн Карл"
Примечания
- ↑ 1 2 Meid, Volker: Reclams Lexikon der deutschsprachigen Autoren, Stuttgart 2001
- ↑ Klingenberg, Anneliese: Afterword in Wezel, Lebensgeschichte Tobias Knauts, Berlin and Weimar 1990
- ↑ [www.karl-heinz-herrmann.de/wezel/wezel.php Biography on the website of the Wezel Society Sondershausen]
- ↑ Prütting, Lenz: Bibliographical note to Wezel, Belphegor, Frankfurt am Main 1984
Отрывок, характеризующий Вецель, Иоганн Карл
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
