Вечный мир (1686)

Ве́чный мир (в польской историографии известен как Мир Гжимултовского, польск. pokój Grzymułtowskiego) — мирный договор о разделе Гетманщины, заключён между Русским царством и Речью Посполитой в Москве 26 апреля (6 мая) 1686 года. Текст договора состоял из преамбулы и 33 статей.

Перемирие завершило русско-польскую войну, длившуюся с 1654 года на территории современных Украины и Белоруссии.

Договор подтверждал постановления Андрусовского перемирия 1667 года, кроме следующего: Киев уже навсегда признавался принадлежащим Русскому царству с выплатой 146 тысяч рублей компенсации Речи Посполитой, которая также отказывалась от совместного протектората над Запорожской Сечью.

Со стороны Речи Посполитой договор подписал воевода Познанский, дипломат Кшиштоф Гжимултовский, с российской — канцлер и начальник Посольского приказа князь Василий Голицын.

Условия договора

• Речь Посполитая признавала за Русским царством Левобережную Украину, Киев, Запорожье, Смоленск и Чернигово-Северскую землю с Черниговом и Стародубом.
• Русское царство присоединялось к странам, ведущим войну против Турции.
• Речь Посполитая получала 146 тысяч рублей компенсации за отказ от Киева.
• Речи Посполитой передавались некоторые приграничные территории, районы Невеля, Себежа, Велижа и Посожья.
• Северная Киевщина, Волынь и Галичина оставались в составе Речи Посполитой.
• Южная Киевщина и Брацлавщина от городка Стайок до реки Тясмин с городами Ржищев, Трахтемиров, Канев, Черкассы, Чигирин и другие, то есть земли, сильно опустошённые за годы войны, должна была стать нейтральной территорией между Русским царством и Речью Посполитой.
• Речь Посполитая обязалась предоставить православным свободу вероисповедания, а российское правительство обещало их защищать.

Русское царство аннулировало предварительные договоры с Османской империей и Крымским ханством и вступило в антитурецкую Священную лигу, а также обязывалось организовать военный поход против Крымского ханства (крымские походы в 1687 и 1689 годах).

Хотя условия Вечного мира вступали в силу сразу после подписания договора, Сейм Речи Посполитой ратифицировал его только в 1764 году.

Последствия

Договор закрепил за Русским царством Смоленщину, Левобережную Украину с Киевом, Запорожье и Северскую землю с Черниговом и Стародубом. Заключение «вечного мира» открывало возможность для объединения государств против татаро-турецкой агрессии и стало основой русско-польского союза в Северной войне 1700−1721 годов. Россия примкнула к антитурецкой «Священной лиге» — союзу Австрии, Речи Посполитой и Венеции.

Литература

• Сагановіч Г. Вечны мір // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 1: Абаленскі — Кадэнцыя. — С. 405. — 684 с. — ISBN 985-11-0314-4.
• Кочегаров К. А. Речь Посполитая и Россия в 1680—1686 гг. Заключение договора о Вечном мире. М., 2008.

Ссылки

• [док.история.рф/17/vechnyy-mir/ «Вечный мир»]. 26.05.1686. Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».

Отрывок, характеризующий Вечный мир (1686)

– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.