Веяльщицы

Гюстав Курбе

Веяльщицы. 1853

Les Cribleuses de blé

Холст, масло. 131 × 167 см

Музей изящных искусств, Нант

К:Картины 1853 года

«Веяльщицы» (фр. Les Cribleuses de blé) — картина французского художника Гюстава Курбе, написанная в 1853 году.

«Веяльщицы» принадлежат к серии картин, изображающих жизнь крестьян Орнана, которую Курбе написал в 1850-х гг., однако она не похожа на большинство полотен художника этого периода. Курбе показал на картине тяжёлый крестьянский труд, но работа женщин отнюдь не выглядит утомительной. Курбе удалось изобразить крестьянок с восхищением и благоговением, придав полотну лиричную и светлую атмосферу. Он использовал ограниченную цветовую гамму, не лишённую, тем не менее, и сильных тонов, как в широком красном платье центральной фигуры. Известно, что эту девушку с ситом Курбе писал со своей сестры Зои, а для фигуры второй крестьянки позировала его другая сестра, Жюльетта. Изображённый на картине мальчик — сын художника, Дезире Вине.

Интерес вызывают такие детали картины, как свернувшаяся клубком спящая кошка на заднем плане, литография, прибитая к двери, и сундук, как бы блокирующий вход в комнату. Картина была благосклонно встречена публикой, но у некоторых критиков вызвал неприязнь неопрятный вид крестьянок и то, как художник расположил выглядывающие из-под платья ступни девушки.

Источники

• Гюстав Курбе // Художественная галерея. — 2004. — № 17.

Отрывок, характеризующий Веяльщицы

– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.